Истории

Posted 2025-02-18 13:32:12

Каникулы археологов глава 33⁠⁠

5 часов назад

3.5K

Его ликованию не было предела. Тайная дверь открылась! Открылась - божечки! Капитон Маркович, на радостях, облобызал правую руку и, помявшись для порядка у входа, осторожно ступил в тайный альков. С чемоданами в руках он чувствовал себя немного нелепо, но азарт быстро одолел природную робость, а после того, как он без вреда для себя миновал ловушку, расположенную на полу, то и вовсе почувствовал себя настоящим Индианой Джонсом.

Ловушка была в виде рисунка. Архангел Михаил грозил огненным мечом и покарал бы всякого, кто ступил бы на него с нечистыми помыслами. Однако же, сия ограда была против кого угодно, но только не против церковника. Капитон Маркович об этом прекрасно знал. Такие ловушки обычно ставили в библиотеках с запретными книгами и лабораториях церкви, где варилось всякое полезное зелье, предназначенное для поднятия духа. Старый, надёжный способ. Была ещё и иная, с Николаем Угодником. Тоже хорошо останавливала врагов. Ставишь заговорённую икону напротив входа, и стоит вору какому на неё взглянуть, как он тут же оцепенеет и стоять ему так, покуда не найдут и не разомкнут члены особыми тайными словами. Некоторые так годами стояли. Надёжная ловушка, полезная. И хорошо, что её здесь нет.

Ведь нет же?

В полумраке, в окружении неясных теней, он снова оробел и, вспомнив, что в чемодане имеется налобный фонарик, поспешил вооружиться этим искусственным источником света. Свет фонарика успокоил иеромонаха. Опасаться было нечего, а те фигуры в темноте, это никакие не враги, а массивные, напольные вешалки с церемониальными ризами архиепископа. Он осторожно обошёл каждую из них и присмотрелся к боевому одеянию. Хороша кольчужка, в такой и против самого Сатаны не стыдно выступить. Настоящий, расшитый золотом, истинный полиставрион. Таких больше не делают. Это откуда же у Тихона такое богатство?

Капитон Маркович даже нахмурился, вспоминая, где и у кого есть подобные артефакты? У епископов точно нет. Да на всю русскую православную церковь, их меньше дюжины. Ну, у армян ещё, в Израиле, да в Греции, так... Позвольте, а Патриарх в курсе, что у Тихона полиставрион есть? Нет, явно не в курсе, потому как, тогда бы Тихон в Москве службу служил. Да неужто он краденый?

Капитон Маркович пришёл в праведный ужас. Полиставрион мог быть не только краденым, но ещё и добытым кощунственным способом, а такой способ был только один - надругательство над памятью мёртвых. Выкрали из могилы, не иначе. Вот почему он его не одевает. Если бы Тихон облачился в полиставрион, то сейчас бы все призраки во дворе епархии, да одержимые, разбежались бы без оглядки. И впереди всех бы бежал Валерий Васильевич...Ой, как бы он бежал. Силища-то могучая, да плюс ещё трость... Ох, и лихой человек Тихон, тёмный, опасный, с таким ухо надо держать востро.

Он с сожалением отошёл в сторону и покрутил головой в поисках золота. Луч света выхватывал из темноты полки с редкими церковными книгами в деревянных переплётах, различную утварь, остановился на коллекции золотых потиров, инкрустированных драгоценными камнями...Нет, всё не то.

Иеромонах сделал несколько шагов вперёд и дошёл до небольшого каменного стола, на котором лежала старообрядческая доска договора. На доске он увидел столбики золотых монет, тех самых, а рядом лежали пустые пакетики.

Стоп, подумал Капитон Маркович, а что же, а как же это? Это же золото, которое я доставил ему под видом похищенного.

Он пальцем пересчитал монеты. Всё правильно. Они самые. А где остальное?

Возле стен стояли сундуки. Капитон Маркович приблизился к ближайшему и склонился над ним. Как он и предполагал, сундук был не только закрыт, но ещё и околдован. Поверх замка была наклеена бумажка с церковным проклятием безмолвного звона и запечатана сургучом.

Связываться с безмолвным звоном было противно. Оторвёшь бумажицу, тут-то тебя и накроет. Будет в ушах звенеть, а сам ты оглохнешь. Но самое обидное, он не помнил: как следует размыкать такое проклятие? Пережить? Перетерпеть? А если кровь из ушей пойдёт? Тут нужен либо глухой, либо сущий праведник, но уж точно не он. Что же делать-то?

Он с надеждой посмотрел на правую руку, но та и не думала ему помогать, и потому Капитон подумал-подумал и решил для начала пропылесосить стол. А то, вон там сколько мусора. Всё равно это золото забирать надо.

Иеромонах разложил оборудование, прикрутил к одному чемодану шланг с тонкой насадкой и нажал на кнопку. К его удивлению пылесос работал совершенно бесшумно. Зато как монеты засасывал. Ух! Со свистом. А когда он полностью очистил доску, то заметил, что сбоку на доске приоткрылся маленький выдвижной ящичек и в том ящичке лежал золотой перстень с рубином.

Трогать доску, разумеется, не следовало, но он не удержался. Уж очень ему понравился этот перстень. Иеромонах отважно пропылесосил ящичек и, сняв находку с насадки, вгляделся в рубин. Там внутри что-то было. Нечто знакомое. Какой-то символ. Очень похожий на хризму, но... Где же он такое видел?

— А-а-а! — завыло у него над ухом так громко, что Капитон едва не словил сердечный приступ. — Вот ты и попался мне, сучий выблядок!

В тоже самое время, неподалёку от Епархии, творилось настоящее непотребство. Одержимые изловили Схимников и насильно поили их водкой. Схимники плакали, вырывались, пытались молиться и закрывать глаза, но мерзкие Одержимые угрожали им женскими прелестями самых разных форм и размеров. Где-то позади в толпе командовал и хихикал гадкий Валерий Васильевич.

Мы коммунисты - народ мускулистый

Нас не заманишь титькой мясистой

А вот священники - слабый народ

Титьку увидит и сразу ревёт.

— Господи, прости, ибо я грешен пред... — ныл самый стойкий из Схимников. Две бутылки водки в него влили, а он всё ещё стоял на ногах и ловко уворачивался от девичьих поцелуев. Генерал Одержимых войск почуял достойного праведника и потому закричал командирским голосом.

Трепещите словоблуды,

Мы покажем вам бермуды

— А ну, девочки - юбки наголо! И бабушку ему покажите, ту самую! Пусть исповедуется.

Схимник, узрев раздетую пенсионерку и взревел, подобно раненому под хвост быку. Никто не ожидал, что от зрелища отвислых прелестей у него появятся силы, но это было словно чудо какое-то. Он раскидал Одержимых и побежал под защиту стен церкви.

— Стой! Куда? А грехи отпустить? — орал ему вслед Валерий Васильевич, но без толку. Схимник снёс ворота и побежал в сторону колокольни. Этого никак нельзя было допустить. Если он нажалуется архиепископу, то тот может сменить тактику, и тогда всё пойдёт не по плану.

Археолог бросил шарманку и выхватил у ближайшего Одержимого бутылку шампанского.

— Эх, не подведи, родимая!

Где там самое слабое место у монаха? Затылок? Только бы не промазать.

Но он не успел ничего швырнуть, ибо прямо на его глазах небеса над епархией потемнели и загрохотал гром.

— Мама дорогая, — прошептал он, вглядываясь в бушующую стихию. — Это кто же юродивого взбесил?

Ну, кто взбесил, кто взбесил? Ни кто иной, как лично, Капитон Маркович, столкнувшийся с дядюшкой Фестером в церковной сокровищнице. Узрев в руках иеромонаха загадочный перстень с рубином, дух юродивого завыл, да так противно, что вору сразу стало понятно: пришли проблемы.

— Гнида помойная! Глиста собачья! Выхухоль Египетская! Как посмел ты топтать своими бесстыжими ногами эту святую землю? — орал он, тыча в испуганного иеромонаха костлявым пальцем. Капитон не отвечал, он отчаянно придумывал достойный ответ. Дух юродивого вовсе не походил на человека. Вместо этого он предстал в виде трепещущего на ветру рубища с торчащими наружу останками рук. А если приглядеться, так и вовсе - комок из рубищ. Это даже нательным бельём или саваном назвать было стыдно. Ни головы, ни ног нет - натуральное разложившееся привидение. Кто-то скажет, что таких не бывает, однако же, если дух вызвать с того света именно таким варварским способом, который применил Валера, то нечто подобное и узришь во всей красе. Не верите? А вы сами представьте: спите вы в постели, никого не трогаете, а тут вас за ногу хвать! И с кровати, да мордой об пол, а потом протащат по лестнице, этажей сто или двести...Ой, нехорошо кричит, матерно. А ведь он не из простых духов, а из покровителей и охранителей, самим Господом...

— Сластолюбец! Чертила! Старый курдюк!

Капитон Маркович инстинктивно попятился. Бороться с юродивым было бессмысленно, а тот вился у него над головой, выкрикивая ругательства и, судя по тону, собирался перейти непосредственно к проклятьям. Господи прости! Нет защиты от проклятий юродивого. Сейчас его проклянут чесоткой, невстанихой и позорным лишаем, и тогда всё! Не помогут ни врачи ни лекарства.

Правая рука иеромонаха схватилась за пылесос.

— Вижу! — обрадованно завыл Фестер. — Вижу чахотку ведьмачью, да будь ты проклят на веки веч...

Капитон Маркович нажал на кнопочку и дух юродивого засосало в чемодан с золотыми монетами.

"Хе-хе, — самодовольно подумал он, вытирая вспотевший лоб, — а ведь золотишко его ослабит. Помнится, Феликс его как огня боялся".

Чемодан вылетел из его рук и запрыгал в сторону выхода. Иеромонах оторопел, но лишь на секунду. Этого ещё не хватало, сейчас этот юродивый убежит с его золотом и все узнают о том, что он вор. Ну уж нет. Не в его службу.

И он бросился на чемодан всем телом.

— А!!! — закричал чемодан. — Отпусти - крыса церковная!

— Сам ты, крыса, — пыхтя и отдуваюсь, отвечал Капитон Маркович. — Изыди.

— Не видать тебе за то Царствия Небесного! Продался...Поганым ведьмакам и вампирам. Всё про тебя расскажу! Все твои грехи зрю! Всё вижу!

— Я тут, как лицо независимое. Я пришёл спасти...А не воровать...Это всё...Архиепископ, — пиная коленями строптивый чемодан, объяснял Капитон Маркович.

— Врёшь! Ложь и клевета! Где факты? Я требую фактов!

— Да буду я ещё какому-то ящику исповедоваться. Это ты служишь архиепископу, значит ты сам пособник злых его дел! — перешёл в атаку хитрый иеромонах.

— Навет! Я пришёл сюда охранять мощи Артемия Антиохийского. Там, в дальнем углу находится рака.

Иеромонах повернул голову и посветил, проверяя слова юродивого.

— Не вижу.

— Да ящик в сундуке, ребристый такой, — пояснил Фестер и тут же опомнился. — Не буду я ничего тебе доказывать - капрафаг конченый! Будешь есть какашки, пока не сдохнешь. Не шевелись! Сейчас я тебя как следует прокляну.

— Копрофаг, — машинально поправил его Капитон Маркович.

— Ах, ты ещё и дразнишься? Проклинаю тебя Гогой и Магогой! Проклинаю тебя Серой Дрипитью! Проклинаю тебя кабачком заморским!

Иеромонах тут же отпрыгнул в сторону и принялся себя ощупывать. Ничего не произошло. Если его и прокляли, то уж как-то совсем замысловато и без каких-либо вредных последствий. Через мгновение до него дошло, что Фестер облапошился, потому как - он же рядом с лепреконским золотом, а оно нейтрализует любое колдовство на раз-два. Осознав это, вор с облегчением засмеялся и пнул чемодан ногой.

— Мели Емеля - твоя неделя, — посоветовал он юродивому.

Чемодан аж запрыгал от злости.

— Антимагия! Бесовское золото. Вот они факты - надругательства над божественными святынями. О Святой Артемий, разомкни ведьмовское узилище и освободи меня, своего верного почитателя, уповаю на тебя и к тебе одному обращаюсь!

Капитон успел подумать, что обращение юродивого к одному из древних святых, несколько противоречит стандартной форме молитвы, но взорвавшийся в углу сундук несколько поколебал его веру в догматы. Святой Артемий ответил Фестеру сразу, без церемоний, и иеромонаху оставалось лишь беспомощно хлопать глазами.

Юродивый пересилил золото лепрекона. Пусть не сам, а с помощью Святого Артемия, но пересилил и вырвался на свободу. Иеромонах от испуга попытался спрятаться от него за сундуками и вешалками.

— Гнида бородатая! — завопил дух, обращаясь непосредственно к Капитону Марковичу. — Видит Бог, я отомщу тебе за осквернение церковной земли и разрушение раки Артемия Антиохийского! О, у меня теперь достаточно сил! Я сокрушу твой разум одним лишь словом! Я тебя по судам затаскаю! Ты будешь молить о скорой смерти и посыпать голову пеплом. Я обещаю тебе Ад на земле, чёртов грешник!

Он хотел ещё много чего сказать, но Капитон Маркович лишь озадаченно хмурил брови и ковырял в ушах.

— Ты чего? Ты меня совсем не уважаешь и не боишься? — оскорбился юродивый. Капитон Маркович не отвечал. Наклонив голову, он начал хлопать себя ладонью по правому уху словно пловец после купания.

Фестер покрутился вокруг грешника и до него дошло, что ругаться и проклинать бесполезно. Иеромонах нечаянно сорвал защитную печать с сундука и теперь находился под воздействием безмолвного звона. Дух очень расстроился. Никакого удовольствия от наказания, если жертва тебя не слышит. И потому наложил на Капитона дополнительно - красную слепоту.

Когда покраснело в глазах, Капитон Маркович понял, что проиграл. Бежать было некуда. Миссия по спасению золота была окончательно провалена, поскольку это проклятие мог снять только настоящий святой. Ни исповедь, ни молитва тут не поможет. Красная слепота не просто ослепляла, она сводила с ума своей яркостью, а вкупе с жутким гулом в ушах ему ничего не оставалось, как покончить с собой. Он не выдержит этой боли. Никто не выдержит и лучше уж так, а душа самоубийцы отправится прямиком в лапы дьявола.

Дух юродивого разразился оскорбительным и злым смехом, наблюдая, как вор и грешник бестолково мечется по сокровищнице, спотыкаясь о церковную утварь. Мерзавец был достойно наказан, а теперь следовало разобраться с мразью, которая его разбудила. Да! Этот ведьмачий прихвостень где-то рядом. Как его там? Валера? Ну Валера - ну погоди! От дядюшки Фестера ещё никто не уходил. Не пройдёт и часа, как ты захлебнёшься в мутных водах Стикса - безбожный мозгляк. Дух мщения вышибет из тебя твою жалкую душонку и отправит прямиком в Ад. Трепещите же грешники! Бойтесь! Кайтесь! Настало время Страшного суда!

Святой Артемий не просто освободил Фестера, он добавил ему от себя святой мощи, и сейчас эта мощь должна была обрушиться на силы зла. Юродивый дух в предвкушении уже потирал костлявые лапы и тут его самого ослепило. Да так больно, что он пулей вылетел из сокровищницы. Боль была нестерпима. Его кололо, жгло, ему казалось, будто в него тычут раскалёнными до бела стальными иглами, но только там, в небесной выси, до него дошёл самый невероятный факт. И этот факт был настолько немыслим, что Фестер буквально вскипел от благородной ярости.

— Проклинаю! — возопил он, вздымая к небесам костлявые руки. — Только целебный дождь из жаб и лягушек защитит церковную землю от скверны!

Капитон Маркович млел, распластавшись на полу под грудой церковной одежды. Как хорошо, что на него упал полиставрион. Какое же это чудо чудесное. Он чувствовал, как к нему потихоньку возвращалось зрение. Перестало шуметь в ушах. Он видел перед собой светлые образы монахинь златошвеек, трудившихся над созданием этой брони. Он был окружён заботой и вниманием. Их нежные пальцы легонько касались его лица. Его гладили. Ему шептали слова утешения. Златошвеям было наплевать на церковные распри и споры, они были честными труженицами и невестами самого Христа. Они все были, как одна, прекрасны и слепы, ведь не многие знают, чем они расплачивались за своё мастерство.

— Спасибо сёстры, большое вам спасибо, — со слезами на глазах благодарил их иеромонах, а златошвеи шептали ему, что их душам не будет покоя, покуда над полиставрионом не проведут обряд очищения. Сожги одежду. Избавь нас от страданий, добрый монах. Мы видим в душе твоей свет. Ты не такой, как этот алчный до наживы архиепископ.

— Я, я не могу...Вы...Это преступление против церкви...Да и какой из меня праведник...Ведь я вор! Вор, сёстры мои. Я пришёл сюда словно тать, я женщин обманывал, врал, я всю жизнь, всю мою жизнь... Нет мне прощения, — не выдержав, зарыдал Капитон Маркович.

Златошвеи утешали его. Они говорили, что Бог простит, а нет большего греха, чем отказать ближнему своему в спасении. Они умоляли спасти их. Они просили, чтобы он не жалел их. Их служба была давно закончена, но тот страшный вампир не позволяет им упокоиться.

Услышав о вампире, Капитон вытер слёзы и сразу же стал серьёзным.

— Вампир, значит, — пробормотал он. — Снова этот вампир. Везде он. Видно не зря Денис варил зеленуху.

Тут до него донеслись первые раскаты грома. Иеромонах выскочил из сокровищницы и поглядел в окно.

Ого-го. Разбушевалась стихия. Засверкали молнии, а с неба ливануло так, что он машинально отпрянул. Иеромонах оглянулся и посмотрел на открытую дверь сокровищницы. Ну что же, это повод. Можно без опаски спалить ценнейший артефакт церкви. Пока шумит и хлещет за окном дождь, только где бы взять спичек. И тут он вспомнил, что в одном из чемоданов есть маленькая горелка.

В это время у колокольни архиепископ со страхом смотрел на небо. Он сразу углядел юродивого, но и подумать не мог, что тот призовёт против своих Кару небесную! А то что это именно Кара, стало понятно после первой упавшей на землю жабы. Да что же ты творишь, Фестер? Видимо придётся в этот раз применить трость.