После этого я несколько лет не брала клиентов с большими размерами, пока на меня не вышли представители одного креативного агентства, проводившего рекламную акцию для ювелирного бренда Sokolov. Все, кто купили бриллиантовые украшения в какие-то даты, могли выиграть шоппинг со стилистом, и меня пригласили быть тем самым призом. Сказано - сделано. Одна из победительниц оказалась женщиной 58 размера, с которой мы пошли уже прицельно в магазин большой одежды и радостно промотали там её выигрыш

У меня не так много опыта работы с клиентами, которые были больше стандартного для обычных магазинов 52 размера. Знаю, что есть стилисты, которые специализируются на том самом волшебном "плюс сайз", но я никогда не делала ставку на этот контингент намеренно. Возможно, поэтому за 13 лет у меня было не более 20 таких клиентов.

С первой своей девушкой роскошного размера и не менее роскошного роста я не сумела провести полноценный шоппинг. Она связалась со мной как со стилистом в 2011 году, очень счастливая от того, что похудела и стала входить по размеру в стандартные линейки. Ну, почти. Но у меня на тот момент было мало опыта, и я не сориентировалась - действительно, в каких-то отделах они были до 54го, а где-то только до 50го, выбор у нас оказался очень скудный, а в магазинах больших размеров тоже было не разгуляться. Там, где 54 самый маленький размер, таких вещей тоже наперечёт.

Рост Вячеслава Михайловича 170см. Оцените девушку слева от него: рост, каблук, завышенная талия, гладкая укладка - всё для "героической" пропорции.
Именно поэтому Вячеслав Михайлович действительно мог странно и пристально посмотреть на неуклюжего студента, слишком высокого и неловкого, чтобы работать на подиуме постоянно, и предложить ему поработать в его доме моды. Именно поэтому его могли не понимать - секреты мастерства и сам творец не всегда осознает дословно. Но всё же я была очень рада, когда случайно получилось их разгадать. Быть на расстоянии и никогда не общаться, но всё же понять того, кто вызывает искреннюю симпатию по-человечески и восхищение как творец, это огромное счастье.

Светлая память Вячеславу Михайловичу.

Если говорить о "человеке Зайцева", то это, конечно, полубог-супергерой. Сама по себе пропорция с маленькой головой и высоким ростом, разумеется, чисто архитектурно дает возможность расположить на таком теле много затейливых элементов: и объёмов, и драпировок, и декора, и рисунка. Но, что важнее, в такой пропорции модели перестают быть людьми. Модели Зайцева - это персонифицированая Россия. Не люди, а абстракция. Идеальное представление о красоте, силе, преображении, которые и не должны выходить в повседневность в чистом виде -- как и божественные сущности, они должны лишь оставлять след, но не переноситься дословно

Стандартные пропорции любого курса по рисованию. Пропорция "5 голов" - это ребенок, 7-7,5 - взрослый. Плюс пышная укладка или шляпа делает голову визуально больше и изменяет пропорцию. Каблук влияет. Крой платья влияет тоже.
Так вот, в искусствоведении и литературоведении, например, можно говорить об особом типе личности, который интересовал творца. Вспомните героев школьной программы, и вы безошибочно выделите, кто "человек Достоевского" или "человек Лермонтова", да и типичного героя русской литературы от американской, например, вы без труда отличите. И в живописи то же самое. И... в дизайне, разумеется, тоже.

Избыточный рост - это не только худоба и длинные ноги. Это ещё и маленькая относительно роста голова. Первое, что вы видите, это корпус. И наоборот: дюмовочка, чей рост 150-155 см, это сначала лицо, а потом уже всё остальное.
Вы очень хорошо поймете этот принцип, когда присмотритесь к героям мультфильмов. За счет разницы пропорций нам показывают, как герои взрослеют, потому что если рисовать детей и подростков в тех же пропорциях, что и взрослых, это будут лилипуты, или феи, пигмеи, инопланетяне, но не те же люди, только в другом возрасте. Так же нам показывают разницу в комплекции, которая угадывается вне зависимости от масштаба и планов, строят фигуры супергероев и т.д.

Это идея свежая для неё. Кажется, она впервые вспоминает, как выглядят коллеги хотя бы на видеосозвоне.

— Ну, моя непосредственная начальница — она вся такая бохо, а коллеги у меня — сплошь мужчины, и им, кажется, всё равно… — Моя клиентка откидывается на стуле. Мне кажется, даже я чувствую, как у неё расслабляется диафрагма. Взгляд становится ясным, почти уже не усталым: коллеги совсем не страшные, оказывается, да и начальница далека от той, что была в «Дьявол носит Prada». К тому же, я знаю, что она трудится не в самой консервативной сфере: индивидуальность в её компании наверняка ценится больше, чем стремление выглядеть "дорого-богато".

— А кто так говорил, что черный — самый солидный цвет? — интересуюсь я вслух.

— Ну, мама, бабушка, и сериал «Секс в большом городе», кажется. Может, я путаю. Не сильна в сериалах… — она трет лоб, явно уже перегруженная.

— Мама, бабушка и американский сериал начала двухтысячных?.. — переспрашиваю я.

Она смеется:

— Вот вы сказали, и я со стороны слышу, как это абсурдно звучит. Но мне всё ещё кажется, что черный — это то, что нужно.

— А вы до этого в вашем главном офисе были? Может, там все ходят, как попало?

— Вы знаете, мне кажется, что самый солидный цвет — это всё же черный.

— Но вы в нем выглядите старше.

— В том и дело! У нас весь офис старше меня на десять лет. Как я приеду к ним в цветной норке?

Тут всё становится на свои места. До сих пор у нас всё шло хорошо с нательной одеждой, вещами, которые можно быстро заменить по ситуации или в сезон. Мы подобрали целый гардероб так, чтобы он шел к её тону кожи, глазам и волосам, но ключевые покупки, которые будут долго играть свою роль, как будто бы надо делать так, чтобы понравиться кому-то несоизмеримо большему и сильному...

— Хотите, я вам в интернете московские варианты посмотрю?

Она качает головой:

— Сейчас мне уже кажется, что я просто разорвусь, если возьму на себя ещё и это. Немного удается отдохнуть в поезде по дороге в Москву и обратно, но поехать по магазинам специально я не смогу.

— Тогда давайте подобьем баланс. У нас было примерно сто шуб черных и серых, две темно-зеленых, одна золотистая, четыре коричневых. Я, наверно, предлагаю вам не очень привычные варианты…

— Да! Зеленые — вообще никогда на людях не видела! — подхыватывает она.

— Но коричневые? Но светло-бежевая?.. Они же достаточно консервативные…

Она задумывается ненадолго.