Йоркширский терьер

Йорк — это не собака. Это кружка капучино с шило в хвосте и характером старшей медсестры. Милый, крохотный, с бантиком, а на деле — тревожный комок желчи и недоверия. И, как правило, с прицепом в виде хронического панкреатита, гастрита, плохих зубов и лёгкой экзистенциальной тоски.

Сначала ты думаешь: «Ну, милашка же!» А потом хозяйка говорит:

— Доктор, у нас опять рвота с утра…

И ты уже по интонации понимаешь: рвота и с вечера, и, возможно, даже с обеда.

Йорки рвут по поводу и без. Съел новую игрушку? Рвота. Не съел? Тоже рвота. Перенервничал? Рвота. Вы вообще когда-нибудь видели йорка, который не нервничает? Я — нет. Они даже когда спят, делают это настороженно.

Печень и поджелудочная — слабое звено. Эти органы у йорков будто из воска: всё расплавляется при малейшем отклонении от меню. Съел что-то лишнее? Всё, здравствуй, гастроэнтерит. А ведь под «лишним» может проходить даже привычный корм, только в другой пачке. Новый запах — и у собаки приступ социальной тревоги с фонтаном на ковёр.