Договоры заключаются только на неделю. Сцены и язык на этом рынке поистине возмутительны.
В Англии до сих пор еще случается, что женщины «берут мальчи­ков из работного дома и отдают их какому угодно покупа­телю по 2 ш. 6 п. в неделю». Вопреки законодательству все еще по меньшей мере до 2000 мальчиков продается в Великобритании своими родителями в качестве живых трубочистных машин (хотя для замены их существуют действительные машины). Вызванная машиной революция в юридическом отношении между покупате­ лем и продавцом рабочей силы, лишившая всю эту сделку даже видимости договора между свободными лицами, впоследствии дала английскому парламенту юридическое основание, оправдыва­ ющее государственное вмешательство в фабричное дело. Каждый раз, когда фабричный закон ограничивает 6 часами детский труд в незатронутых до того времени отраслях промышленности, все снова и снова раздаются вопли фабрикантов: некоторые родители,— говорят они, — берут своих детей из подлежащей регулированию промышленности только затем, чтобы продать их в такие отрасли, в которых все еще господствует «свобода труда», т. е. в которых дети моложе 13 лет вынуждены работать наравне со взрослыми и в которые, следовательно, их можно продать подороже. Но так как капитал по своей природе левеллер, т. е. требует, как при­ рожденного права человека, равенства условий эксплуатации труда во всех отраслях производства, то законодательное ограничение детского труда в одной отрасли промышленности становится причиной его ограничения в другой отрасли.