История хлопкового голода слишком характерна для того, чтобы несколько не остановиться на ней. Из кратких указаний на положение мирового рынка 1860—1861 гг. видно, что хлопковый голод пришел кстати для фабрикантов и отчасти был выгоден для них: факт, признанный в отчетах манчестерской торговой палаты, возвещенный в парламенте Пальмерстоном и Дерби, подтвержден­ный событиями. Конечно, в 1861 г. из 2887 хлопчатобумажных фабрик Соединенного королевства было много мелких фабрик.
По отчету фабричного инспектора А. Редгрейва, к округу которого из этих 2887 фабрик принадлежит 2109, из последнего числа 392, или 19%, применяют каждая меньше 10 паровых лошади­ ных сил или 16%, — от 10 до 20 сил и 372 фабрики — 20 и более лошадиных сил. Большинство мелких фабрик были ткацкие, оспованные в период процветания после 1858 г., по боль­ шей части спекулянтами, из которых один доставлял пряжу, дру­гой машины, третий здание; эти фабрики управлялись бывшими overlookers [фабричными надсмотрщиками] и другими малосостоя­тельными людьми. Большинство этих мелких фабрикантов разо­рилось. Ту же судьбу уготовал бы им и торговый кризис, наступле­ нию которого воспрепятствовал хлопковый голод. Хотя они составляли 1/3 общего числа фабрикантов, однако на их фабриках нашла себе применение несравненно меныная доля всего капитала, вложенного в хлопчатобумажную промышленность. Что касается размеров сокращения, то по достоверной оценке в октябре 1862 г. бездействовало 60,3% веретен и 58% ткацких станков.