- Какие жалобы?.. На жизнь?
- Ну, что Вы, доктор! Все в порядке!
Она порой играет в прятки
И ухмыляется: Держись!"
- А вы?
А я держусь! Держусь за небо!
За ветер, солнце и луну.
За день, каким бы хмурым не был,
Какой дают- такой приму!
Приму с распахнутой душою,
Что предначертано судьбой-
В кудряшках небо голубое
Иль дождь осенний проливной.
- И все же - Ваши предпочтенья?
- Люблю уют и тишину.
И отпускать без сожаленья,
В окне мелькнувшую звезду.
Люблю таинственность рассветов,
Как зарождается заря.
Люблю, когда смеются дети
И знать, что прожит день не зря.
Люблю любое время года!
Я не могу их не любить!
Счастливым можно быть и в непогоду,
Я просто очень обожаю жить...

Итак, откуда же возникает загадочный характер продукта труда, как только этот последний принимает форму товара? Оче­видно, из самой этой формы. Однородность различных видов чело­ веческого труда приобретает вещную форму одинакового для всех продуктов труда качества — стоимости; измерение затрат челове­ ческой рабочей силы их продолжительностью получает форму величины стоимости продуктов труда; наконец, те отношения между производителями, в которых осуществляются их обществен­ ные определения труда, получают форму общественного отношения продуктов труда.
Следовательно, таинственность товарной формы состоит просто в том, что она является зеркалом, которое отражает людям обще­ ственный характер их собственного труда как вещный характер самих продуктов труда, как общественные свойства данных вещей, присущие им от природы; поэтому и общественное отношение производителей к совокупному труду представляется им находя­ щимся вне их общественным отношением вещей. Но путем такого quid pro quo продукты труда становятся товарами, вещами чув­ ственно-сверхчувственными, или общественными. Так световое воздействие вещи на зрительный нерв воспринимается не как субъективное раздражение самого зрительного нерва, а как объек­тивная форма вещи, находящейся вне глаз. Но при зрительных восприятиях свет действительно отбрасывается одной вещью, внешним предметом, на друхую вещь, глаз. Это — физическое отношение между физическими вещами. Между тем товарная форма и то отношение стоимостей продуктов труда, в котором она выра­жается, не имеют решительно ничего общего с физической приро­дой вещей и вытекающими из нее отношениями вещей. Это — лишь определенное общественное отношение самих людей, которое принимает в их глазах фантастическую форму отношения между вещами. Чтобы найти аналогию этому, нам пришлось бы забраться в туманные области религиозного мира. Здесь продукты челове­ческого мозга представляются самостоятельными существами, одаренными собственной жизнью, стоящими в определенных от­ ношениях с людьми и друг с другом. То же самое происходит в мире товаров с продуктами человеческих рук. Это я называю фетишизмом, который присущ продуктам труда, раз только они производятся как товары, и который, следовательно, неотделим от товарного производства.

Пейзажи завораживают своим разнообразием и красотой. Горы, покрытые снежными шапками, величественно возвышаются над долинами, где реки искрятся на солнце. Луга, усыпанные яркими цветами, наполняют воздух ароматами, а леса дарят прохладу и таинственность. Каждый уголок природы рассказывает свою историю, вдохновляя художников и философов.

Пейзажи завораживают своим разнообразием и красотой. Горы, покрытые снежными шапками, величественно возвышаются над долинами, где реки искрятся на солнце. Луга, усыпанные яркими цветами, наполняют воздух ароматами, а леса дарят прохладу и таинственность. Каждый уголок природы рассказывает свою историю, вдохновляя художников и философов.

Пейзажи завораживают своим разнообразием и красотой. Горы, покрытые снежными шапками, величественно возвышаются над долинами, где реки искрятся на солнце. Луга, усыпанные яркими цветами, наполняют воздух ароматами, а леса дарят прохладу и таинственность. Каждый уголок природы рассказывает свою историю, вдохновляя художников и философов.

Пейзажи завораживают своим разнообразием и красотой. Горы, покрытые снежными шапками, величественно возвышаются над долинами, где реки искрятся на солнце. Луга, усыпанные яркими цветами, наполняют воздух ароматами, а леса дарят прохладу и таинственность. Каждый уголок природы рассказывает свою историю, вдохновляя художников и философов.

Пейзажи завораживают своим разнообразием и красотой. Горы, покрытые снежными шапками, величественно возвышаются над долинами, где реки искрятся на солнце. Луга, усыпанные яркими цветами, наполняют воздух ароматами, а леса дарят прохладу и таинственность. Каждый уголок природы рассказывает свою историю, вдохновляя художников и философов.

Пейзажи завораживают своим разнообразием и красотой. Горы, покрытые снежными шапками, величественно возвышаются над долинами, где реки искрятся на солнце. Луга, усыпанные яркими цветами, наполняют воздух ароматами, а леса дарят прохладу и таинственность. Каждый уголок природы рассказывает свою историю, вдохновляя художников и философов.

Пейзажи завораживают своим разнообразием и красотой. Горы, покрытые снежными шапками, величественно возвышаются над долинами, где реки искрятся на солнце. Луга, усыпанные яркими цветами, наполняют воздух ароматами, а леса дарят прохладу и таинственность. Каждый уголок природы рассказывает свою историю, вдохновляя художников и философов.

Пейзажи завораживают своим разнообразием и красотой. Горы, покрытые снежными шапками, величественно возвышаются над долинами, где реки искрятся на солнце. Луга, усыпанные яркими цветами, наполняют воздух ароматами, а леса дарят прохладу и таинственность. Каждый уголок природы рассказывает свою историю, вдохновляя художников и философов.