Мистические истории

Его словно вырвали из мира людей; мира, где были возможны смех, надежда, выставки, признание и шедевры. Он остался совсем рядом — только протяни руку. Временами Виктору так хотелось вернуться, что рука дёргалась сама в бессильной попытке. Он сцеплял губы, сжимал в пальцах карандаш, заставляя тело замереть, мысли — застыть.

Он слышал разговоры и смех; они — все они, все те, кто был в студии — болтали, как ни в чём не бывало. Смешивали краски, крепили листы к мольбертам, мыли кисти, корпели над бесчисленными набросками и разбирали этюды с осеннего пленэра, надеясь подобрать подходящие. Как ни в чём не бывало… Но для них-то ничего не произошло. Это его исключили; ему отказали. Его обнадёжили, обласкали, а затем так легко, так просто отвергли.