Она сидела у окна,
А он вошел в ее вагон.
— Женат, — подумала она,
— Лет тридцать пять, — подумал он.
А за окном цвела весна,
День был прекрасен, словно сон.
— Красив, — подумала она.
— Как хороша! — подумал он.
Но проза жизни такова,
Он встал и вышел на перрон…
— Как жаль! — подумала она.
— Как жаль! — успел подумать он.
А дома, взяв бокал вина,
Включив любимый «Вальс-Бостон»
— Одна… — подумала она.
— Опять один… — подумал он.

Не молчите… жизнь так коротка. Одна секунда порой решает всё

«Все изменилось через год…
Она вошла к нему в вагон.
«Прошу прощенья, можно к Вам?»
«Я буду рад" — ответил он.
А за окном опять весна,
Казалось все прекрасным сном
«Вы знаете, я Вас ждала».
«Я Вас искал" — ответил он.
Дрожало пламя от свечи.
Играл тихонько «Вальс-Бостон»
«Судьба?" — спросила вдруг она.
«Любовь" — обняв её, ответил он.»

Алквиад

О пустоте.

Пока гневаешься на человека , обижаешься, споришь — это ничего. Это бывает. Любовь и дружба могут вернуться с новой силой. И даже обоюдная драка этому не помеха , хотя драться нехорошо. Но бывает , человек скажет или сделает что-то такое , что попросту исчезнет для нас. Как Цветаева писала: как город , который мы проехали. И огни , и здание вокзала, и башенки , и деревья, и перрон — все исчезло из поля видимости. Города больше нет. Хотя он есть , конечно. Его для нас нет. И человек приходит и разговаривает. Продолжает общаться. И, возможно , жаждет примирения — понимает, что гнусность совершил , хотя даже себе не признается в этом. И спрашивает: «ты еще сердишься?». А мы с чистой совестью отвечаем: «Нет , нисколько!». И действительно не сердимся — как можно сердиться на пустоту. И смотришь на ботинки или пальто. На шевелящиеся в разговоре губы. На пустые глаза. Или читаешь пустые строчки ненужных слов. Вежливо и вяло отвечаешь: ну что вы! Все в порядке. Просто я очень занят , мне некогда отвечать. В самом деле , что ответишь пустому месту? Или ботинкам и оловянным глазам? Плечами пожмешь и закончишь томительную беседу с чужим совершенно человеком. Вежливо попрощаешься. И забудешь — поезд едет дальше. Чужой город и чужой человек остались позади, попросту — исчезли. И нет ни сожаления , ни боли , ни обиды — пустота. Нельзя переходить последнюю грань в словах и поступках — так уж устроена психика. Если что-то становится непереносимым, оно перестает на нас действовать и влиять. Так что ссора — не самое страшное. Помириться можно. Страшно , когда исчезает реакция. И звучат слова: «Ну что вы! Я нисколько не обижен. Я просто очень занят»…

Анна Кирьянова.

Когда-нибудь я стану дорога… Так дорога, как ты еще не знаешь… Ты позвонишь-но будет тишина… Начнешь искать, поверь-не повстречаешь… Когда-нибудь ты станешь дорожить… Минутой каждой, проведенною со мною. И не захочешь с этой болью жить, ...Я не вернусь, вновь душу не открою… Ты будешь с ней, свои мечты скрывая, ...Хранить воспоминания во сне. И в темноте вновь плечи обнимая, ты будешь думать только обо мне… И ты поймешь, что значит быть у края… У края пропасти, где только пустота… Вновь именем моим другую называя. Будешь бояться посмотреть в глаза. Ты вспомнишь каждое прикосновенье рук, ...Ты будешь ждать, надеяться и верить, ...Ты будешь чувствовать смятенье, боль разлук, ...Ты осознаешь истину потери.

© Алена Терехова, 2006