В последнюю неделю топя 1863 г. все лондонские газеты поме­ стили заметку под «sensational» [«сенсационным»] заголовком «Death from simple overwork» («Смерть исключительно от чрезмерной рабо­ ты»), Дело шло о смерти 20-летней модистки Мэри-Энн Уоюш, работавшей в весьма респектабельной придворной модной мастер­ской, которую эксплуатировала одна дама с симпатичным именем Элиза. Здесь вновь раскрылась старая, часто повторявшаяся исто­рия о том, что эти девушки работают в среднем по 16 1/2 часов в сутки, а в сезон часто бывают заняты 30 часов без перерыва, причем изменяющая им «рабочая сила» поддерживается время от времени приемами хереса, портвейна и кофе. Был как раз разгар сезона.

Вот пестрая толпа рабочих всех профессий, возрастов и полов.
С большей настойчивостью преследуют они нас, чем тени убитых преследовали Одиссея. Чтобы судить об изнуряющем их чрезмер­ном труде, достаточно мельком взглянуть на них, не справляясь даже с Синими книгами, которые они держат подмышкой. Возьмем две фигуры из этой пестрой толпы: модистку и кузнеца; разитель­ный контраст между ними лучше всего доказывает, что перед лицом капитала все люди равны.

Они единогласно заявляют перед лицом присяжных, что 10—12 лет тому назад их работа продолжалась всего 8 часов в сутки. В течение же последних 5—6 лет рабочее время довели до 14, 18 и 20 часов, а при особенно большом наплыве пассажиров, напр., в разгар сезона экскурсий, оно часто продолжается без пере­рыва 40—50 часов.

Мы только что познакомились с Ирландией. По другую сто­рону канала, в Шотландии, сельскохозяйственный рабочий, чело­век плуга, возмущенно указывает на свой 13—14-часовой труд, в суровейшем климате, при четырехчасовом сверхурочном труде по воскресным дням (это в стране святителей субботы!); в то же самое время перед лондонским Grand Jury [судом присяжных] предстали три железнодорожных рабочих: кондуктор пассажир­ ских поездов, машинист и сигнальщик. Большая железнодорожная катастрофа транспортировала сотни пассажиров на тот свет. При­ чиной крушения поезда послужила небрежность железнодорожных рабочих.

Труд, продолжающийся более 12 часов, имеет своей тен­ денцией разрушение здоровья рабочего, преждевременную старость и раннюю смерть и таким образом ведет к несчастью рабочих семей, у которых отнимаются («are deprived») попечение и опора главы семейства как раз в такое время, когда это всего более необходимо.

Ты спрашиваешь кто ты для меня?
Я не могу ответить односложно...
Ты - искорка для моего огня,
Который потушить довольно сложно.
Ты - солнца луч, пробравшийся в окно,
Упавший тихо на мои ладони.
Мой сон, что мне так часто снится.
Ты - радости улыбка на губах,
Печальная, случайная слезинка.
Ты - тонкая струна моей души,
Глоток воды, спасающий от жажды,
Лампадки огонек в ночной тиши...
Ты - первый стук дождя в мое окно
И ветерок, ласкающий мне плечи.
Ты - та, кем я болен уже давно...
И ты - лекарство, что меня излечит...

Не вижу проблемы в том, чтобы не хвататься за мужика. Чтобы не падать в ноги, не унижаться, не забивать на свои желания, лишь бы не остаться одной. Как по мне, лучше уж быть одной, если так и не посчастливилось встретить того, кто будет меня любить, ценить, беречь. Лучше уж быть одной, чем стать чьим-то ковриком у входной двери.

Staisy | Анастасия Поручикова

Любовь угасает, когда она учится ждать...
---------------- 💕💕💕
Как мало нам надо, как много не нужно,
Средь тысяч людей лишь один человек,
А все остальные нам попросту чужды
И с пальцев стекают, как утренний снег.
Ведь в том, кто нам дорог, мы видим святое,
Пусть даже оно носит маску греха,
И сердце с надрывом стучит с перебоем,
Когда нас уносит желаний река.
Глядя с вожделением в милые очи,
Нам хочется видеть такой же ответ,
И в полном безумстве себе напророчить
Без устали жадный любовный сюжет.
Чтоб чувствовать кожей следы поцелуев,
И дрожью дотронуться пальцев руки,
Чтоб даже от взгляда безумно волнуясь,
Сгорать от того, что вы были близки.
Вибрируя бурно в волшебном экстазе,
Вы вдруг ощутили касанье души,
И это касанье целебнее мази,
Настырно вам шепчет опять
" СОГРЕШИ..."

______________ инет

Знаешь, в какой момент ты допустил самую грубую ошибку? В тот, когда подумал, что она никуда не денется. Что её любовь заставит её выдержать всё. Или что ей просто некуда идти. Боже, да о чем ты вообще думал, когда унижал её словами, когда обижал её действиями? И на что ты сейчас надеешься? Поверь, если она ушла сквозь свою любовь, сквозь эту разбирающую боль, ей уже ничто не страшно. И её уже ничего не вернёт.

«ОРЕХОВОЕ ПЕЧЕНЬЕ С МАЛИНОВОЙ НАЧИНКОЙ»

Продукты для приготовления теста: 250 г молотого ядра лесного ореха или миндаля, 6 яиц, 250 г сахара с ванилином.
Для начинки: малиновый джем; шоколад для глазировки.
Яйца взбить в пену и, слегка перемешивая, добавить к ним сахар с ванилином, молотое ядро лесного ореха (или миндаль). Наполнить этой массой длинную форму, смазанную маслом и посыпанную мукой. Тесто выпекать при низкой температуре. Готовый батон разрезать по горизонтали на два пласта, начинить малиновым джемом, а сверху заглазировать шоколадом (шоколад подогреть на пару).