Любовь — это, когда находишь 10 секунд на нежное сообщение, даже если ужасно занят.
⠀
Любовь — это, когда вы придумываете смешные истории и хохочете.
⠀
Любовь — это, когда на автомате кладёшь в корзину его любимый лимонад.
⠀
Любовь — это, когда ты разговариваешь, даже если тема сложная и хочется слинять.
⠀
Любовь — это, когда вместе все чуточку лучше, вкуснее, веселее.
⠀
Любовь — это, когда, думая о себе, я думаю и о тебе.
⠀
Любовь — это, когда приходишь домой, и безумие внешнего мира отступает.
⠀
Любовь — это, когда, выбирая «мы», не требуется предавать «я».
⠀
Любовь — это, когда он что-то рассказывает, а ты думаешь «как же здорово, что мы встретились».
⠀
Любовь — это «мы переживём, я держу тебя за руку».
⠀
Любовь — это, когда ты его в чём-то не понимаешь, но стараешься понять.
⠀
Любовь — это хорошо. Иногда очень сложно. Но очень хорошо.
⠀
Такие дела.

«Одно то обстоятельство, что мальчиков вообще заставляют ра­ботать попеременно то днем, то ночью, приводит как во время ожи­вления дел, так и во время их обычного хода к позорному удлине­ нию рабочего дня. Это удлинение во многих случаях носит не только ужасающий, но прямо-таки невероятный характер. Неиз­бежно случается время от времени, что по той или иной причине не явится кто-нибудь из мальчиков, которые должны сменить окончивших работу. В таком случае один или несколько из присут­ствующих мальчиков, уже закончивших свой рабочий день, должны заменить недостающего. Система эта настолько общеизвестна, что директор одного прокатного завода на мой вопрос, каким обра­зом заполняются моста отсутствующих мальчиков, ответил: «Я ведь знаю, что вам это так же хорошо известно, как и мне», — и без вся­ких колебаний признал отмеченный факт».

Но сверхурочный труд, выходящий за эти пределы, во многих случаях, выражаясь словами английского официального отчета, «поистине ужасен» («truly fearful»). «Ника­кой человеческий ум, — говорится в отчете, — не может предста­ вить себе той массы труда, которая, согласно свидетельским пока­заниям, выполняется мальчиками 9—12 лет, и не притти после этого к тому неизбежному выводу, что такое злоупотребление вла-.
стью родителей и работодателей не может быть долее терпимо».

После всего предыдущего будет понятно, почему в отчете комиссии подмастерья-хлебопеки относятся к категории рабочих с короткой продолжительностью жизни; счастливо избежав опас­ности стать жертвой ужасающей детской смертности, представляю­щей собою нормальное явление для всех категорий рабочего класса, они редко достигают 42-летнего возраста. Тем не менее пекарный промысел всегдапереполнен кандидатами. Источниками, из которых Лондон черпает эти «рабочие силы», являются Шотландия, запад­ные земледельческие округа Англии и Германия.

С стародавные времена функционировал на территории военной кафедры МВТУ туалет. И висели в том туалете два огнетушителя. Один возле входной двери, другой прямо над унитазом. Пришел один майор, уселся по крупному. Закончив свои дела встает с унитаза и зацепляет плечем огнетушитель висящий прямо над унитазом. Огнетушитель падает и включается! Что делать бедному майору? Он одной рукой держит брюки, а другой подхватил огнетушитель и направил струю в унитаз. И орет благим матом: "ПОМОГИТЕ-Е-Е-Е !!!!!". На крик прибегает полковник, видит сию ужастную картину, хватает со стены второй огнетушитель, включает его и направляет струю в унитаз

Рабочий день, продолжительность которого колеблется между 12—14 и 15 часами, ночной труд, отсутствие определен­ного времени для еды, причем приходится есть по большей части в мастерских, отравленных фосфором. Данте нашел бы, что все самые ужасные картины ада, нарисованные его фантазией, пре­ взойдены в этой отрасли мануфактуры.

«Господин Броутон, мировой судья графства, заявил как пред­седатель митинга, состоявшегося в ноттингемском городском поме­щении 14 января 1860 г., что среди той части городского населения, которая занята в кружевном производстве, царствует такая степень нищеты и лишении, которая совершенно неизвестна всему осталь­ ному цивилизованному миру... В 2, 3, 4 часа утра 9—10-летних детей отрывают от их грязных постелей и принуждают за одно жалкое пропитание работать до 10, 11, 12 часов ночи, благодаря чему члены их отказываются служить, тело сохнет, черты лица приобретают тупое выражение, и все существо цепенеет в немой неподвижности, один вид которой приводит в ужас. Мы не удивля­емся тому, что г. Маллет и другие фабриканты выступили с проте­ стом против каких бы то ни было прений... Система, подобная той, которую описал его преподобие г. Монтэгю Вэлпи, это — система безграничного рабства, рабства в социальном, физическом, мораль­ ном и интеллектуальном отношениях... Что сказать о городе, созы­ вающем публичный митинг с целью ходатайствовать о том, чтобы рабочее время мужчин было ограничено 18 часами в сутки!.. Мы изливаемся в декламациях против виргинских и каролинских план­ таторов. Но разве их торговля неграми со всеми ужасами кнута и торга человеческим мясом отвратительнее, чем это медленное че­ловекоубийство, которое совершается изо дня в день для того, чтобы к выгоде капиталистов фабриковались вуали и воротнички?».

То же самое явление повторяется в мепынем масштабе во время ужасного хлопкового кризиса с 1861 по 1865 г.

«Если мы застаем рабочих за работой в обеденное или какое- нибудь другое не указанное время, то нам иногда говорят в оправ­дание, будто они ни за что не хотят уйти с фабрики, так что тре­буется принуждение, чтобы заставить их прекратить работу (чистку машин и т.д.), особенпо вечером в субботу. Но если «руки» остаются на фабрике после остановки машин, так это происходит лишь благодаря тому, что между 6 часами утра и 6 часами вечера, в уста­ новленные законом рабочие часы, им не отводится времени для исполнения таких работ».

Однако это исключения для древнего мира. Но как только народы, у которых производство совершается еще в сравни­тельно низких формах рабского, барщинного труда и т. д., начинают итягиваться мировым рынком, на котором господствует капитали­ стический способ производства и который преобладающим инте­ ресом делает продажу продуктов этого производства за границу, гак к варварским ужасам рабства, крепостничества и т. д. присоеди­няется цивилизованный ужас чрезмерного труда. Поэтому труд негров в южных штатах американского союза носил умеренно­ патриархальный характер до тех пор, пока целью производства пыло главным образом непосредственное удовлетворение собствен­ных потребностей.

Насильственный труд, убивающий работника, является здесь официальной формой чрезмерного труда. Достаточно почитать Диодора Сицилийского. Однако это исключения для древнего мира. Но как только народы, у которых производство совершается еще в сравни тельно низких формах рабского, барщинного труда и т. д., начинают итягиваться мировым рынком, на котором господствует капитали стический способ производства и который преобладающим инте ресом делает продажу продуктов этого производства за границу, гак к варварским ужасам рабства, крепостничества и т. д. присоединяется цивилизованный ужас чрезмерного труда. Поэтому труд негров в южных штатах американского союза носил умеренно патриархальный характер до тех пор, пока целью производства пыло главным образом непосредственное удовлетворение собственных потребностей.