Как и другие любители пчёл по всему миру, пчеловод Александр Борисов из Санкт-Петербурга на собственном опыте столкнулся с проблемой вымирания пчелиных семей. В зимний период численность пчёл любого улья всегда сокращается. Слабые пчелы умирают, оставляя место сильным, которые и начинают работать весной. Но если слаба не отдельная пчела, а вся семья в улье, весной работать уже некому.

– В моих ульях сейчас роятся «дворняжки», нечистопородные пчёлы, произошедшие от карники. В прошлом году мне пришлось повозиться с подкармливанием – пчёлы съедали всё и голодали. До середины апреля я вливал им по полтора литра, чтобы хоть кто-то выжил, – рассказывает пчеловод.

За один зимний сезон полностью опустели 20% ульев с пасеки Александра Борисова, а семьи в оставшихся оказались на грани вымирания.

– Расплода очень мало – всего шесть рамок насчитал. А на зиму пошли ещё меньше. В этот год не буду возиться. Окочурятся так окочурятся, – с горечью резюмирует пчеловод. В 2016 году Александр Борисов решил решить проблему всерьёз и заменить слабую карнику на более подходящую для российских условий породу.

Современное российское пчеловодство – вещь в себе. Фактически существует ряд нормативных документов вроде ФЗ «О пчеловодстве» или «Закона о племенном животноводстве», однако на практике нормативы никто не соблюдает. Пчеловод, президент группы предприятий «Тенториум» Раиль Хисматуллин подчёркивает: в вопросах соблюдения чистоты породы пчёл дела обстоят ещё хуже.

– В Минсельхозпроде СССР существовал, как сейчас это называют, целый департамент пчеловодства. Государство понимало важность полосатых тружениц и отдавало им должное. В структуре современного Минсельхоза пчеловодство приписано к Департаменту животноводства и племенного дела, а сами пчёлы по бумажкам проходят вместе с мелким рогатым скотом. Но если в отношении коз или овец какая-то деятельность ещё ведётся, то пчеловодство как сферу деятельности АПК определённо задвинули под сукно, – рассказывает Раиль Хисматуллин.

Подход к пчеловодству как к необязательному явлению привёл к тому, что в современной России чиновники стали вспоминать о пчёлах только в случае большой надобности, а сама сфера если и развивается, то только по частной инициативе. В погоне за быстрым мёдом многие пчеловоды готовы пойти на всё, не считаясь с потерями и не учитывая последствия.

Заведующий лабораторией биохимии адаптивности насекомых Института биохимии и генетики Уфимского научного центра РАН Алексей Николенко рассказывает, что во время последнего ледникового периода, завершившегося около 10000 лет назад, произошла самая большая из возможных миграций пчёл.

По одной из версий, из-за похолодания на всей Евразии осталось лишь два места, где сохранились пчёлы – очерченное горами устье Дуная и Кавказский хребет. Дунайская карника не могла пересечь холодные горы, а кавказская серая – продуваемые всеми ветрами степи. С потеплением, которое происходило по берегам Атлантики, на свободные территории хлынули злобные африканские пчёлы, за две-три тысячи лет сумевшие приспособиться ко всем климатическим зонам Евразии. Так появилась пчела, сегодня известная как среднерусская, или же тёмная лесная.