Я – старый лифт, что тащит вверх своих. 
Пусть тяжело и силы уж не те... 
Но им же нелегко, как брошу их, 
Чтоб ножками шагали в темноте? 
 
Скрипят катушки и подводит трос. 
То кнопки выжигают, то хамят. 
Улыбок столько видел, ссор, и слёз, 
И как от одиночества скулят... 
 
Вот этот вот мужчина с бородой, 
Что курит сигарету и молчит, 
С роддома папа вёз его домой 
В моей кабине, тот в конверте спит... 
 
Потом его возили в детский сад. 
Со школы ехал он на мне, смешной. 
И поцелуй с девчонкой, нежный взгляд... 
Всё это разделили здесь со мной. 
 
А вот старик – обуза для родных. 
Не вспомнит дочь, и внуки не придут. 
А он, как я, тащил когда-то их. 
Любить и отдавать – нелёгкий труд. 
 
А вот заходят мама и дитя. 
С отцом малышке той не повезло… 
Девчонкой рыжей маму помню я. 
И на душе от глаз её тепло… 
 
Используют нещадно, и давно, 
И вещи, и людей, и всё подряд. 
Смотрю на эти судьбы, как в кино. 
Но я тащить своих, конечно, рад. 
 
Я – старый лифт и мне под пятьдесят. 
Но до ремонта дела вовсе нет. 
Одни плюют, другие же свистят. 
И по душе мне скачут много лет... 
 
А вот она – такой же лифт, как я, 
Что тащит на своих плечах прицеп. 
Обязанности, праздники, семья... 
Мотор заглохнет – кто же купит хлеб? 
 
Меня заменят новым, молодым, 
Отправив на помойку старый хлам... 
Скрипит душа, от кнопок серый дым. 
Везу своих. Я это выбрал сам. 
 
 
© Copyright: Ирина Самарина-Лабиринт, 2024