Большую часть жизни калан проводит в море, а на сушу выбирается только для рождения детенышей. Даже близ берега он предпочитает отдыхать на воде: распластавшись на спине, брюхом кверху, нередко намотав на себя толстые и прочные слоевища морской капусты, чтобы не снесло в открытое море, калан подолгу покачивается на мерно вздымающихся и опускающихся океанических валах, подобно поплавку. В таком положении зверь спит, чистится, ест, а самка еще и пестует на груди детеныша.

Пищу свою – иглокожих, некоторых моллюсков, мелкую рыбешку – калан добывает на морском дне, ныряя на глубину 30–50 м. Набрав добычи, он в лапах поднимает ее на поверхность, где распластывается на спине и приступает к трапезе, разложив съестное у себя на брюхе. Живущие в Калифорнии каланы научились использовать нечто вроде «орудий труда» для разделывания добычи: панцири у местных морских ежей отличаются особой прочностью. Подобрав на дне камень, который может весить до 3 кг, зверь кладет его себе на грудь и колотит об эту «наковальню» зажатым в передние лапы морским ежом до тех пор, пока не разобьет. Понравившийся ему камень калан не выбрасывает, а плавает с ним, держа под мышкой, до следующей кормежки.