Жил у нас по соседству в деревне мужичок один (назовём его дядей Гришей), жил себе, не тужил, да только уж выпить любил он крепко. И очень сильно это не нравилось его жене, Тамаре, ведь так-то он был рукастый и домовитый, когда трезвый, но как выпьет – сразу дурак дураком. Вот как-то раз задумал дядя Гриша пить бросить, да только чтоб насовсем прям! И говорит своей жене: «В последний раз схожу за бутылкой, за самой последней в своей жизни, и больше ни капли не выпью». Жинка ему, само собой, не поверила: – «Бухал, бухаешь и дальше бухать будешь». Муж ещё раз клятвенно заверил её, что одна бутылка – и баста. И больше – ни капельки в жизни! Ну, делать нечего, отпустила тётя Тамара дядю Гришу за бутылкой водки.
Да только не вернулся её муж домой ни через час, ни через два. Нашли Григория Петровича только на следующий день валяющимся у обочины, всего окровавленного и переломанного, и уже окоченевшего. В авоське были осколки от разбитой стеклянной водочной бутылки, которую он купил в местном сельмаге за пару минут до того, как его насмерть сбила машина.
В ночь перед похоронами приснился Тамаре сон, в котором её Гриша разливает «беленькую» по рюмкам на своём же поминальном столе, а потом смотрит на неё, вздыхает и произносит: