Пятнадцатый

…По двору, сгорбившись, идет полный рыжий мальчик. Раздается собачий лай. Наплыв. Ближний план лица мальчика. Он вздрагивает, хмурится и вдруг расцветает улыбкой.

Мальчик резко разворачивается и быстрым шагом идет обратно.

Подходит к троим ребятам, пинающим мяч.

Сперва полного мальчика не замечают. Он кричит:

– Эй вы! Ну что, драться опять будете?! Хоть все налетайте!

Компания отрывается от игры. Все смотрят на мальчика.

Смена кадра, и вот уже видны только спины ребят, замерших по стойке смирно, затем они кричат и разбегаются прочь. Оставшись один, мальчик смеется, подбегает к брошенному мячу и пинает его.

За съемку в кино пацаны (Василий забыл имена, хотя потом иногда тусил с ними) получили от Дианы Романовны пачку сигарет. Не слишком педагогично, зато эффективно.

Мальчик идет домой. У подъезда курит женщина в красном платье.

Василий сглотнул. Мама была такой молодой, такой красивой, она игриво смотрела в камеру, наслаждалась каждой секундой коротенькой роли.

Женщина выпускает облако дыма, замечает мальчика, пятится. Спотыкается о бордюр. Падает.

Падение вышло настоящим, случайно зацепилась каблуком. Мама сидела на асфальте, дула на стесанный локоть и смеялась: «Чего не сделаешь ради искусства!»

Мальчик смотрит недоуменно.

– Собака должна прогнать только тех сволочей, – говорит он.

Следующая сцена. Мальчик стучит в дверь. Ждет, ходит по площадке, заложив руки за спину.

Открывает конопатый мужчина в шортах и майке.

– Пап!

Мужчина, вскрикнув, захлопывает дверь.

Мальчик сидит на ступенях. Его плечи трясутся.

«Ну и херь вы снимаете… – вздыхал отец Тольки. – Оксан, может, лучше ты? Они же не отстанут. Ладно, ладно… Не хочешь, как хочешь. Давайте ваше кино. Знай – будешь учиться в этом году, как в прошлом, этот момент реальностью станет».

Мальчик встает и спускается.

Камера долго снимает пыльное подъездное окно.