Часть вторая

Чтоб мудро жизнь прожить,знать надобно немало.Два важных правила запомни для начала:Ты лучше голодай, чем что попало есть,И лучше будь один, чем вместе с кем попало.Омар ХайямЕсли любишь, то язвы на лице кажутся ямочками на щеках.

Японская поговоркаВ тот момент, когда Денин втаскивал в дом Игоря бесчувственное тело Татьяны, в квартире его бывшей супруги раздался телефонный звонок.

Юля подняла трубку стационарного телефона:

— Слушаю вас.

— Юля? Это Инна Петровна, мама Саши.

— Да, здравствуйте.

Пожилая женщина уловила прохладу, проскользнувшую в голосе ее бывшей невестки, и сказала:

— Я не могу дозвониться до Саши. Прости, но я подумала…

— Здесь его нет. Он почти не приходит к своим детям, — не дала ей договорить Юля.

«И очень хорошо!» — мысленно закончила она эту фразу.

— Мне очень жаль, что так все вышло, — со вздохом сказала женщина. — Александр рассказывал, что у вас очень напряженные отношения. Поверь, я не собираюсь его оправдывать. Более того, я считаю, что в том, что ваша семья не сложилась, в значительной степени виноват наш сын. Но у вас остались дети, Юля. Они совсем еще крохи, особенно Даша.

Лицо Юлии приняло каменное выражение.

— Инна Петровна, мне не хотелось бы сейчас, по телефону, обсуждать эти проблемы. Вы уж извините меня.

— Да-да, я все понимаю, — торопливо, даже каким-то извиняющимся тоном пролопотала Денина. — Я просто хотела спросить. Мы с Валерием Викторовичем на днях приедем в Москву. Если можно, нам хотелось бы повидать внуков. Мы очень соскучились.

В трубке повисла тишина.

Взволнованная Инна Петровна уже подумала, что связь прервалась, как услышала бесстрастный голос невестки:

— Конечно. Не волнуйтесь и приезжайте. Только сообщите хотя бы за сутки о вашем приезде.

— Конечно-конечно. Это будет через три-четыре дня. Мы на машине. Надеемся, что не попадем в пробки, — зачем-то добавила Инна Петровна.

Она чувствовала себя школьницей у доски, не знающей домашнего задания, но всеми силами пытающейся заполнить пробелы болтовней, имеющей весьма отдаленное отношение к предмету.

— Всего хорошего, — вежливо попрощалась Юля со свекровью.

Она не желала тратить время на выслушивание прощальных фраз и положила трубку.

— Ваш сын, стало быть, виноват?! — Юля с презрением хмыкнула, вспомнив слова матери Александра.

Собственно, к родителям бывшего мужа у нее никогда не было претензий. Они постоянно звонили, расспрашивали о здоровье и успехах малышей, заваливали детей подарками, когда им удавалось выбраться в Москву. Рома с Дашей тоже скучали по дедушке с бабушкой, поэтому причин препятствовать этой встрече Юля пока не видела.

Лишь бы сам Денин не присутствовал. Здесь она будет настойчива. Он что-то там бубнил про свои отцовские права и прочую ересь, но Юля костьми ляжет, чтобы этот сумасшедший не приближался к детям.

Взрослый и трезвомыслящий мужчина не станет осознанно резать себе вены из-за какой-то молдаванской бомжихи, которая спит и видит, как бы зацепиться в Москве. Денин хотел вызвать в ней жалость и начал строчить этой аферистке идиотские письма о мнимой аварии, в которой якобы погибли его собственные дети. Такими вещами не шутят, не используют их в угоду собственным амбициям. Эгоистичный придурок с больной психикой, вот он кто.

Таня оказалась внутри дома, входная дверь была заперта на ключ. Только потом Саша немного пришел в себя. Пытаясь унять дыхание, он нетвердым шагом прошелся по всем комнатам и задернул занавески на окнах. Судя по всему, Игорь не утруждал себя их стиркой. Когда Денин обошел все помещения, ладони у него были как у бродяги, копавшегося на помойке.

Ему следовало поторопиться. Таня могла прийти в себя с минуты на минуту.

Он уже решил, что она будет жить в спальне Игоря, которая представляла собой ветхую каморку площадью не более пяти квадратных метров. Там стояли продавленный диван и покосившийся шкаф без дверцы. В нем не было ничего, не считая облезлых лыж советского периода и пальто, основательно изъеденного молью. Игорь, очевидно, носил его еще в школе.

Кряхтя от натуги, Александр поднял Татьяну на руки и перенес в эту комнату. Он бережно уложил ее на диван, после чего внимательно осмотрел лиловую шишку, вспухшую на голове любимой.

Ничего страшного. Придет время, когда она станет благодарить его за эту шишку.

Постепенно движения Денина стали четкими и размеренными. Как будто все это ему приходилось проделывать не впервые.

Из сумки, принесенной с собой, он извлек толстую цепь и металлический ошейник, которые купил сегодня утром в зоомагазине. Саша критически оглядел все это со всех сторон. В сумке оставался еще один ошейник, строгого типа, по периметру внутреннего кольца которого хищно скалились острые шипы.

«Надеюсь, до этого не дойдет», — подумалось ему.

Он снял с дивана засаленный матрас и оттащил его к батарее. Придется Тане спать так, прямо на полу. Иначе с дивана она сможет дотянуться до окна.

Денин снял с кольца ошейника массивный карабин, который крепился к цепи, заменил его на небольшой замок. Он вспомнил, как продавщица с плоской грудью уверяла его, что цепь выдержит даже медведя.

Саша звякнул цепью, с силой потянул ее свободный конец и ошейник в разные стороны. Вроде крепко. Затем он надел ошейник на Татьяну и с чувством поцеловал ее в шероховатый лоб.

— Я люблю тебя, — прошептал Денин, начиная обматывать трубу отопления цепью.

После этого он с помощью второго замка соединил последнее звено с кольцом на ошейнике. Теперь женщину фактически держала двойная цепь, расстояние от трубы до ошейника составляло не более полуметра.

Саша толкнул трубу ногой, с сомнением осмотрел стыки сварки. Должна выдержать, если даже сильно дергать.

Он осторожно отодвинул занавеску, выглянул наружу. Дом окружал невысокий забор.

— Если ты начнешь кричать, то тебя услышат, — задумчиво произнес он, задвинул занавеску, затем присел над бессознательным телом своей любимой. — Тогда у нас с тобой будут проблемы. Согласна? А нам это разве нужно? — Денин загадочно усмехнулся, словно пытаясь вникнуть в смысл вопроса, заданного самому себе. — Нет, родная. Нам это не нужно.

Александр принялся искать какой-нибудь кляп, однако ему в голову пришла мысль, что он не рискнет оставить Таню с тряпкой в глотке, если ему придется куда-то отлучиться. Она может задохнуться. Да и вообще… негигиенично это. Можно, конечно, вместо тряпки использовать скотч, но что она про него подумает?! Он ведь не изувер какой-нибудь.

Саша любит Таню. Поэтому так заботится о ее безопасности.

Денин обошел весь дом. На чердаке он обнаружил груду старых, выцветших одеял. Они насквозь пропахли плесенью и пылью, но в данном случае это было совершенно неважно. Сперва Саша разберется с Игорем, потом сделает из этого тряпья звукоизоляцию в спальне. Окно он изнутри заколотит досками — во дворе их целая куча. Тогда голос его будущей жены во дворе будет практически не слышен.

Александр вернулся в комнату. Футбол уже давно закончился, теперь шел какой-то боевик про российский спецназ. Денин выключил телевизор, встал напротив мертвого товарища.

«Все будет хорошо».

Из одного глаза мертвеца торчал осколок стекла. Зрачок второго поблек, затянулся жемчужно-серой пленкой.

— Прости, но ты сам виноват, — сказал Саша без особого сочувствия.

Его взгляд переместился на правую руку приятеля. К ладони с желтоватыми мозолями прилипло несколько хлебных крошек. Брови Александра поползли вверх, когда он увидел, что пальцы его друга медленно скрючиваются. Как стружка, корчившаяся в огне.

«Он жив!»

Это предположение было сродни боксерскому удару в челюсть, и Саша чуть не упал со стула от страха. Он яростно потер глаза, внутренне содрогаясь от одной мысли о том, что ему придется добивать Игоря.

«Я не прикоснусь к нему. Хватит!»

Тело Игоря не двигалось. Кровь из искромсанного лица и шеи больше не сочилась, кожа постепенно становилась бледно-желтой.

— Ты умер, — громко произнес Денин, не удержался и взглянул на пальцы Косенко, которые его так напугали.

Они были сжаты, но не полностью. От подушечек до ладони оставалось меньше сантиметра.

«Это просто сокращение мышц, дурак. Химическая реакция умершего организма, ничего более».

Это соображение не слишком убедило Александра. Еще почти четверть часа он сидел и пристально следил за телом Игоря. Все было тихо, ничего не шевелилось.

Саша вздохнул и принялся за уборку. Старые допотопные обои за спиной Игоря были забрызганы кровью, начинающей густеть. Диван тоже был влажным, красным. Денин вымыл стены, вырезал ножницами пятна на диване и засунул лоскуты материи за пазуху своего мертвого товарища.

Затем он взял из прихожей поношенный плащ Игоря, расстелил его на полу, затащил на него труп и поволок к подвалу. Денин не без труда открыл массивную дверь, ведущую в погреб. Из холодной черноты пахнуло сыростью и чем-то кислым. Не особо церемонясь, Саша столкнул вниз тело старого друга, услышал глухой стук и одобрительно хмыкнул.

Потом Денин забрел на кухню и проверил холодильник. Он покачал головой, увидев внутри лишь сморщившийся помидор и кусок заветрившегося сыра. Нет, в углу еще лежал небольшой пакетик с тремя картофелинами. А в морозилке — о чудо! — Саша обнаружил сосиску.

Александр вернулся в комнату, поднял с пола смятое покрывало и накрыл им изрезанный диван. Так уже лучше.

Он сел на хромоногий табурет и стал обдумывать свои дальнейшие действия.

Тане нужен какой-нибудь горшок или таз. Однако мысли о том, что ему придется выносить потом эту посудину, не вызвали у него ни малейшего энтузиазма. Даже при всем том, что он безумно любил ее. Проще купить специальные памперсы для лежачих больных. Точно.

Это раз.

Теперь второе: надо запастись продуктами. Таня скоро придет в себя. Ее нужно будет накормить.

В-третьих, важно как-то обезопасить себя и любимую женщину. Друзей у Игоря не было, не считая самого Саши. Он почти всегда пил в одиночку. Так что никто, по крайней мере в ближайшие дни, Игоря не хватится и сюда не сунется. Но рисковать Александр не мог.

В его памяти вспыхнул образ Станислава, родного брата Игоря. Здоровенный мужик, прожженный долгими отсидками в зонах, сплошь покрытый тюремными наколками и обладающий уничтожающим, жутко тяжелым взглядом.

«Если он узнает, что я сделал с его братом!..»

На висках Денина тут же выступил холодный пот.

— Он просто разрежет меня на куски, — невыразительно проговорил он вслух, и его руки, покоившиеся на коленях, стали нервно подрагивать.

Самый цимес ситуации заключался в том, что Денин очень ждал звонка от Стаса. Их связывало одно весьма важное дело. Вернее сказать, Стас выступал в роли посредника между Сашей и нужными людьми.

Теперь Денину нужно было проявить всю свою изобретательность, сделать так, чтобы бывший зэк помог ему в одном деле, и при этом ему не пришло бы в голову зайти в гости на «рюмку чая» к брату, тело которого в настоящий момент уже коченело в подвале.

Саша купит большой амбарный замок и повесит его на дверь. Тогда все подумают, что Игорь куда-то уехал. С мобильника Игоря Денин отправит Стасу эсэмэс. Мол, так и так, буду через неделю, с приветом, любящий брат.

Выходить из дома можно через чердак — к нему всегда прислонена лестница. А когда Денин будет дома, он всегда увидит, если кто-то захочет проникнуть внутрь.

Взгляд Александра остановился на столовом ноже, которым совсем недавно Игорь резал хлеб с сыром.

Да. Именно. Если кому-то взбредет в голову проникнуть внутрь, то незваному гостю не поздоровится. Нож, шило, молоток!.. Он будет использовать все подручные средства, чтобы никто не отнял у него любимую. Паника, которая, казалось бы, еще недавно всецело овладела молодым человеком, постепенно отступала, словно отлив в океане.

«Не забыть про фонарик. Включать свет по вечерам нельзя».

Его усталый, воспаленный мозг, неуклонно пожираемый участившимися стрессами, тревогами и хронической бессонницей, тихо и незаметно задвинул эпизод с убийством Игоря куда-то в темноту, на самую дальнюю пыльную полку сознания. Для Саши, шаг за шагом спускающегося по шаткой лестнице в пещеру безумия, смерть друга была уже пройденным этапом. Как прочитанная страница в не особенно интересной книге. Желания возвращаться к ней нет. Оно никогда не появится.

Он посмотрел на сумочку Тани, сиротливо валявшуюся на давно не мытом полу, поднял ее и высыпал содержимое прямо на стол. Саша грустно усмехнулся, когда увидел, что внутри почти нет косметики. Да, теперь Тане эта дребедень не нужна. Если только духи… Но это все ерунда. Его интересовала только одна вещь. Он расстегнул молнию на боковом отделении и нашел ее.

Паспорт.

Денин открыл его, мельком взглянул на прежнее лицо своей обожаемой женщины.

«Ничего. Я люблю ее и такую», — твердо сказал он себе.

Потом Саша полез в задний карман джинсов и медленно положил свой паспорт рядом с Таниным. Он сдвинул документы, накрыл один другим и погладил их, словно милое домашнее животное.

ЗАГС. Это в-четвертых. Тут задача будет посложнее.

Сегодняшние события не вписывались в его план. Саша действовал согласно обстоятельствам, но втайне от любимой успел кое-что предпринять для оформления их бракосочетания.

Он уже сделал фальшивую печать нотариуса, которой заверил заявление Тани на брак с ним. Завтра он отнесет документы в Лефортовский ЗАГС, где покажет медицинскую карту Татьяны и попросит зарегистрировать брак как можно быстрее. Слава богу, в этом отделе ЗАГСа когда-то работала близкая подруга его матери, Инесса Владимировна. Она хорошо помнила Сашу и часто угощала его карамельками, когда он был несмышленым карапузом.

Он не сомневался в том, что мамина подруга не откажет ему в помощи.

Обручальные кольца у него есть. Он купил их сразу, как только с Таней произошло несчастье. Денин как будто знал, что рано или поздно она вернется к нему.

Так что теперь дело за малым.

Наконец, пятое и последнее.

Денин достал телефон, выбрал в списке нужный номер и нажал на кнопку вызова.

— Да, — с готовностью отозвался абонент.

— Дмитрий? Это Александр беспокоит, вы мне помогали квартиру разменять. Коммуналку на Песчаной улице.

— Да, добрый день. Конечно, помню.

— Мне нужно срочно продать эту комнату.

— Понятно, — ответил риелтор так, словно только и ждал этой просьбы. — А что покупать взамен собрались?

— Пока ничего. Мне нужны деньги, причем как можно быстрее. Я готов уступить вам двадцать процентов от реальной стоимости комнаты. Условие одно — чтобы продажа была проведена в течение четырех, максимум — пяти дней. Справитесь?

Дмитрий ненадолго задумался, потом сказал:

— Мы можем поступить иначе. Я сам выкуплю у вас эту комнату. Вы подпишете доверенность на право распоряжения ею, и я с вами рассчитаюсь. Могу наличкой или через банк.

— Наличкой.

— Только в этом случае стоимость снижается на сорок процентов.

— Это много, — подумав, сказал Денин.

— Готов сделать скидку до тридцати пяти. Не больше. Это лучший вариант в вашей ситуации.

— Хорошо, — согласился Саша.

— Вот и договорились, — повеселел Дмитрий. — Ваши данные остались у меня в компьютере. Я подготовлю доверенность, и через пару дней можно будет все закончить. От вас больше никаких формальностей не потребуется. Только расписка в получении денег. Договор купли-продажи я сам подготовлю и сдам на регистрацию. Когда вещи из комнаты вывезете?

Денин подумал о хламе, который остался в коммуналке. Картины он продал. Единственная ценная вещь — ноутбук. Если будет время, Саша заберет его. Впрочем, нет. К черту такую хренотень. Картинки, компьютеры, телевизоры — все это пыль и шлак, не стоящие совершенно ничего. Главное — Таня.

— Я ничего не буду забирать. Ключ от комнаты отдам во время передачи денег.

Риелтор слегка удивился, сказал, что начнет подготовку к оформлению сделки прямо сейчас, и отключился.

Денин откинулся на стуле и устало взглянул в потолок.

«Ничего. Все будет хорошо. Даже замечательно. На вырученные деньги я куплю какой-нибудь домишко. Где-нибудь в Смоленской области. Или Ростовской. Да где угодно, Россия большая. Главное — вдали от крупных городов.

Мы с Таней начнем новую жизнь. Все у нас будет чудесно.

Ведь она не сможет без меня, а я — без нее. Мы созданы друг для друга. Не нужно ей никакого долбаного Кишинева и тупых, необразованных родственников, благотворительных фондов и друзей детства. Знаю я таких!.. Вон, один уже крыс в подвале собой кормит.

Я сам все сделаю для Тани».

Саша глядел в грязно-серый потолок дряхлого, умирающего дома, в углах которого свисали клочья паутины, напоминающие нечесаные космы ведьмы. На его лице ширилась улыбка. Только вот никакой радости она не выражала, скорее вызывала оторопь, граничащую с испугом.

Это была улыбка человека, переступившего черту невозврата, которому уже нечего терять.

Он был на кухне, готовил ужин, когда услышал лязганье цепи и стон. Александр уменьшил огонь на плите и заторопился к Тане. Она стояла на коленях и остервенело дергалась. Саше показалось, будто через ошейник, надетый на нее, в тело женщины били разряды тока. Лицо Тани, и без того изуродованное, было перекошено от страха, волосы спутались в паклю.

Саша на цыпочках приблизился к ней и присел на корточки.

— Танюша, — ласково прошептал он. — Это я.

Она замерла.

— Не надо. Не волнуйся. Все будет хорошо, — попробовал успокоить ее Денин.

— Где я? Куда ты меня привез?! — Голос любимой трепетал как слабое пламя догорающей свечи.

— Ты в безопасности. Тут есть крыша, теплые стены, еда и вода. — Саша глубоко вздохнул. — Да, здесь нет пола с нагретым песком, сауны со звуками океана. Придется немного потерпеть, милая. Путь к счастью пролегает через страдания.

— Страдания? Саша, зачем это на мне? — запинаясь, спросила Ковалева, вцепилась руками в ошейник и дернула его. — Ты в своем уме? Что с тобой? Ты решил сделать из меня зверя? Послушную собаку?!

— Танечка, родная…

— Не называй меня «родная», ублюдок! — выкрикнула Татьяна. — Что ты творишь? Боже, что ты со мной делаешь, гадина?!

В любое другое время слова «ублюдок» и «гадина», высказанные Таней в его адрес, нанесли бы Саше глубокую душевную травму. Сейчас же по его усталому лицу проскользнула лишь понимающая улыбка, и все.

Разве можно обижаться на ребенка, у которого сильный жар и температура? Ведь он очень капризный. Не хочет лежать в кровати, глотать горькие лекарства и так далее. Таня как раз и есть этот маленький, непослушный ребенок, мечущийся в горячечном бреду.

Родители знают, как вылечить своих детей.

Он сейчас и был самым заботливым родителем.

— Зачем?! — выкрикнула Таня. — Чего ради ты посадил меня на цепь? Во имя всего святого, Саша? Что с тобой?! — Она протянула вперед руки.

Александр, затаив дыхание, приложил ее пальцы к своей небритой щеке и мягко произнес:

— Потом ты поймешь, что у меня не было другого выхода, любимый котенок, — мягко произнес он.

Татьяна отдернула руки так резко, словно наткнулась на змею.

— Сколько сейчас времени? — спросила она глухим голосом.

— Скоро восемь вечера.

— Меня будут встречать в аэропорту. Ты отдаешь себе отчет в том, что будет с моей дочерью и сестрой, если меня не окажется в самолете?!

Саша кивнул, словно Таня могла видеть этот жест.

Конечно, он отдавал себе отчет. За то время, пока находился тут, Денин очень много думал. Анализировал. Размышлял. Теперь для него не существовало непредвиденных ситуаций.

— Они уже начали звонить мне, но я внес их в черный список. Не нужно волноваться. Я отправил с твоего телефона сообщение Рите. Ты сдала билет и ложишься в клинику на дополнительное обследование. А еще я написал, что ты потеряла зарядку от мобильника и позвонишь, как только сможешь. Скажем, через неделю. Уверен, твои близкие только порадуются за тебя.

Таня прекратила попытки освободиться, повернула голову в сторону Денина и заявила:

— Они приедут сюда и будут искать меня. Дорел тоже этого так не оставит.

Саша засмеялся. В комнате, закрытой наглухо, в сгущающихся сумерках этот смех напоминал кваканье жабы.

— Дорел тоже получил от тебя послание. Я нашел его телефон в твоем списке контактов. Правда, вряд ли он обрадуется этому сообщению, — отсмеявшись, сказал Саша.

— Что ты написал ему?! — едва смогла выговорить пленница.

— Чтобы он засунул свои благотворительные фонды себе в задницу и больше никогда не пытался выйти на связь с тобой.

Таня открыла рот, но ничего не сказала. Она лишь шумно, отрывисто дышала. Женщина была сломлена, раздавлена. Она ощущала себя гнилым овощем на дороге, по которой проносились равнодушные машины. Тане уже начинало казаться, что с ней разговаривал не Денин, а какой-то жуткий маньяк, голос которого похож на Сашин.

«Мяукай, киска!»

Она задрожала от страха.

«Продолжается тот самый кошмар, который начался еще в том сарае, где я оказалась тогда с Леонидом», — металась у нее в голове ужасающая мысль.

— Я люблю тебя. Только я смогу тебе помочь, — как во сне слышала она убаюкивающий голос Александра.

Он потянулся вперед, заботливо убрал с ее лица прядь волос и продолжил:

— Только я буду любить тебя такой, какая ты есть.

— Не трогай меня, — зашипела Татьяна. — Послушай, ты!.. Еще не поздно все изменить. Немедленно сними с меня это дерьмо!

— Мне придется разбудить тебя утром, — будто не слыша Татьяну, неторопливо проговорил Саша. — Не пугайся, когда услышишь звук молотка. Нужно кое-что сделать.

— Гроб? — устало спросила женщина.

Ей хотелось лечь на пол и умереть.

Денин снова залился неестественным смехом.

— Я люблю твое чувство юмора. Ладно. Я сейчас принесу кое-что поесть.

— Денин!.. — позвала его Таня.

На этот раз голос женщины звучал совершенно спокойно.

Он вскинул брови, мол, что еще такое?

— Ты чудовище, больное, совершенно обезумевшее. Как я могла поверить в тебя? Боже!.. — Она опустилась на матрас, зарылась в грязное одеяло.

На лице Саши не дрогнул ни единый мускул.

«Надо покормить Таню». — Эта мысль пульсировала в его мозгу, словно мигающая лампочка индикатора.

На данный момент это было самым важным. Все остальное — потом.

— Да, вот еще что, — спохватился он. — Таня, я очень тебя прошу вести себя тихо. Мне жутко не хотелось бы связывать тебе руки и ноги. Но я буду вынужден сделать это, если ты начнешь совершать необдуманные поступки. Пожалуйста. Нужно потерпеть всего несколько дней. Потом мы уедем.

— Уйди прочь. Я ненавижу тебя, — услышал он в ответ.

— Нет. Ты ошибаешься, потому что немного расстроена, — сказал он и покачал головой. — Мы любим друг друга.

Денин вернулся через десять минут, неся в руках стеклянную тарелку с вареным картофелем и сосиской. Рядом, прямо на полу, он поставил блюдце, запятнанное жиром, на котором горела свечка.

— Что смог, то и приготовил, — с виноватым видом сказал Саша, усаживаясь перед женщиной. — Пора ужинать, солнышко.

Однако Татьяна отказалась от еды.

Александр уговаривал ее, в какой-то момент попытался даже силой всунуть ей в рот ложку. Но она так страшно закричала, что Денин опешил. Напуганный тем, что ее голос могут услышать снаружи, он даже ударил Таню. Чуть-чуть. Не сильно. Ведь Саша любил эту женщину. Родители тоже иногда шлепают своих расшалившихся деток. Иначе они вырастают непослушными и распущенными. Вседозволенность и мягкость здесь недопустимы.

Таня тихо плакала, скорчившись на краю матраса. Рыжие волосы огненным каскадом закрывали ее уродливое лицо.

Из комнаты донеслась мелодия входящего вызова, заработал мобильник Игоря, но Саша не обратил на это никакого внимания.

Он приблизил свое лицо к Тане и прошептал:

— Мое ласковое солнышко!.. Не надо. Я очень прошу тебя. Не нужно нервничать.

Потом он выпрямился и прошел в комнату. На экране сотового телефона Игоря мерцало имя абонента: «Стас-матрас».

Вот оно. Начинается.

В темном доме, тишину которого нарушало лишь всхлипывание Тани, трезвон мобильника казался Саше колокольным набатом. Этот грохот раскалывал его череп на корявые пазлы, которые никогда не собрать вновь. Денин даже начал подумывать, что вызов наверняка слышно с улицы.

«Когда же ты заткнешься, придурок?!»

Наконец экран телефона окрасился черным.

Саша поковырялся в настройках мобильника и убавил громкость до минимума. Однако это не решало проблемы.

«Стас-матрас» — это тебе не безобидные родственники Тани. Они там, в Молдавии. А он рядом, в сорока минутах езды отсюда. Может, вообще у ворот стоит, всего-то в нескольких метрах?

Денин снова взял в руки сотовый, немного подумал и написал брату своего мертвого товарища сообщение следующего содержания:

«Уехал к школьному корешу в Краснодар. Он предложил на море мотануться. Извини, не предупредил. Буду через неделю. Тут помехи со связью, могу быть недоступным».

Саша перечитал текст. Бред на бреде сидит и бредом погоняет. Зная Игоря, лично он никогда бы не поверил, что этот спивающийся увалень был бы способен куда-то там поехать. Самый дальний маршрут, который преодолевал Игорь за последние десять лет, заканчивался в квартире Александра, куда он обычно ездил клянчить деньги. А так — только в местный магазин за водкой и закуской.

Да, не очень правдоподобно, но кроме этого, ничего в голову Денина не приходило. С другой стороны, просто тупо игнорировать эти звонки нельзя. Стас мог запросто приехать сюда, чтобы выяснить причины молчания своего брата. Поэтому иного выхода не оставалось. Саша нажал клавишу «ОК», и СМС-сообщение ушло по адресу.

После этого Станислав снова начал названивать брату. Александр дождался, когда вызов прекратится, и просто выключил мобильник.

— А теперь я жду звонка на свой телефон, Стасик, — прошептал он. — Ведь ты наверняка позвонишь мне, если обещал. Уголовники держат свое слово. Кстати… — Он вынул из кармана свой сотовый, словно Стас вот-вот должен был набрать его номер. — Как насчет нашего дела? Когда будут новости? Я их очень жду. Потому что времени почти не осталось. — В какое-то мгновение до Денина дошло, что он ведет беседу сам с собой.

Он замолчал, с туповатым видом пялясь на мобильник.

Звонка не было.

«Может, он позвонит позже? Или никогда?»

В спальне, где находилась Таня, раздался шум, и он вздрогнул.

Малышка разбаловалась и что-то расколотила.

Саша даже знал, что именно. Чертову тарелку с картошкой, к которой она даже не притронулась.

Войдя в спальню, он чуть не наступил на этот самый картофель, рассыпанный на полу вперемешку с осколками.

— Ай-ай-ай, — с печалью в голосе резюмировал Денин.

Он, не отрываясь, смотрел на вытянутые руки Тани, на ее стиснутые кулачки.

— Ай-ай-ай, — повторил Саша и вдруг резко заломил левую руку женщины.

Таня закричала, но получила пощечину и тут же умолкла. Ее левая рука была пуста. Крупный осколок разбитой тарелки был зажат в правой. Она сжимала пальцы с такой силой, что поранила ладонь, из пореза выступила кровь.

Когда Денину удалось забрать у любимой кусок стекла, он поднес ее кисть к губам и слизал теплую кровь.

— Я не обижаюсь на тебя, — сказал он. — Ты просто не понимаешь, что делаешь.

— Освободи меня. Я умоляю тебя. Пожалуйста. — Таня заплакала. — Если ты действительно что-то чувствуешь, то не делай мне больно.

— Обязательно. Я освобожу тебя. Только не сейчас, родная, — проговорил Саша и нежно улыбнулся.

Какое все-таки счастье, когда люди, любящие друг друга, оказываются рядом!..

Он не сразу понял, что в его кармане завибрировал телефон. Кто-то настойчиво пытался до него дозвониться.

Это был Станислав.

«Ну, наконец-то!»

Денин с колотящимся сердцем вышел из спальни.

«Сейчас должно все решиться. Я узнаю про этих мразей, которые изуродовали Таню».

— Алло.

— Это ты? — не поздоровавшись, хмуро поинтересовался Стас.

«Нет, не я», — готов был выдать Александр, но благоразумно промолчал.

Он прекрасно понимал, что юмор сейчас неуместен.

— Ага, — только и сказал Денин.

— Я не могу до Игоря дозвониться. Вы не вместе? — Стас говорил нехотя, цедил и растягивал слова, будто выдавливал из тюбика остатки подсыхающего клея.

— Нет. Я его несколько дней не видел, — стараясь говорить как можно беспечнее, ответил Саша. — Что-то случилось?

После недолгой паузы бывший зэк подал голос:

— Он написал, что уехал в Краснодар к какому-то дятлу. Собирается с ним на море. Ты что-нибудь слышал про это?

— Нет.

— Мой брат инвалид и бухарик еще тот, чего уж греха таить. Его метлой из дома не выгонишь. Если бодун жесткий, только тогда он булками шевелить начнет. Да и бабла у него никогда нет. Сам небось знаешь.

— Знаю, — послушно ответил Саша.

— Ты сам-то веришь в эту байку, парень? — с подозрением спросил Стас.

— В последний раз, когда мы трепались, он между делом сказал, что ему звонил кто-то из школьных друзей. Вроде звал куда-то отдохнуть, — небрежно солгал Денин.

— Я никогда не слышал про его дружбанов, не считая тебя. Почему он с тобой не поехал? — не унимался Стас.

Денин снова ответил, что не знает. Он начинал нервничать. Разговаривать с братом Игоря было так же опасно, как двигаться босиком по темному коридору, усеянному мышеловками. Один неверный шаг, и твой палец в капкане.

— Он блюет от моря, да и вообще от воды, — продолжал Станислав. — Плавает как блин от штанги. Это какая-то лажа, парень. И потом, сразу после сообщения его мобила вырубилась. Что-то здесь не то.

Саша терпеливо слушал рассуждения уголовника и гадал, когда же сможет задать вопрос по самой важной для него теме. Этот момент не давал ему покоя вот уже несколько дней, из-за него он потерял сон, возможно, и разум.

Наконец в аппарате повисло мрачное молчание, и Денин осмелился подать голос:

— Стас, что с моей просьбой?

Пауза затягивалась, и Денин подумал, что уголовник не расслышал вопроса, но тот вдруг протянул:

— А-а, ты про это. Хм. Да ничего.

— Как это? — Денин опешил, подумал, что ослышался. — Ты ведь говорил…

— Я не знаю деталей. Мне дали понять, что по твоему делу отбой. Никто не будет искать тех долбодятлов, которые изуродовали твою бабу. И все!.. — отрезал Стас.

Судя по тону, он был готов оборвать разговор, и Александр взмолился:

— Послушай, я заплачу. Только спроси, сколько надо!

— Дело не в бабках, дятел. У них свои правила. Сечешь? Тут дело репутации. Авторитета. Я вообще сильно жалею, что решился помочь тебе. Не так надо вопросы решать. Выпутывайся сам.

— Стас!..

— Этот базар закончен. И вот еще что. — В голосе уголовника засквозил ледяной холод. — Если я узнаю, что вы с моим братцем что-то замутили, то шкуры с вас спущу. Понял? — Не дожидаясь ответа, Стас выключил телефон.

Саша прислонился к стене. Его била крупная дрожь. Он трясущимися руками совал мобильник в карман и уронил его на пол.

«Выпутывайся сам».

Плохие новости. А ведь он так рассчитывал на Стаса!..

Это означало очень серьезные проблемы для него и Тани. Намного страшней, чем убийство Игоря и похищение любимой женщины.

Еле передвигая ноги, он поплелся в спальню. У него снова разболелась голова. В последнее время это происходило все чаще и чаще.

Да, эти проблемы наступят, но не скоро. У него еще было в запасе три-четыре дня. А вот Стас мог прибыть сюда в любое время.

Саша нисколько не сомневался в том, что этот хмурый зэк захочет лично обследовать дом Игоря.

Александр проснулся в пять утра. Головная боль не ушла. Она, словно тварь, задремавшая вместе с ним, выползла из норы и продолжала вгрызаться в его мозг.

Никаких лекарств в доме Игоря он не нашел.

«Да и зачем они ему были нужны? — с тоскливой улыбкой подумал Денин. — На все случаи жизни у моего покойного друга было единственно верное и универсальное лекарство — пузырь беленькой».

Впрочем, кое-какие таблетки у Саши имелись. Но они предназначались для Тани в том случае, если она начнет буйствовать. Несколько упаковок тиоридазина наверняка помогут утихомирить ее. Хотя бы на некоторое время.

Александр вернулся в спальню и долгое время смотрел на распластавшееся тело любимой женщины. Она была похожа на мертвую.

Сегодня много дел. Помыть таз, в который вчера Таня справляла нужду. Съездить в магазин и все-таки оббить комнату одеялами. Хотя бы со стороны окна.

Он вооружился молотком, картонной коробкой с гвоздями и принялся за дело. Это оказалось не так просто, как выглядело на первый взгляд. На работу ушло не менее двух часов. Несколько раз Саша попадал молотком себе по пальцам, матерился сквозь зубы и клял усиливающийся тремор.

Когда все было готово, он поставил чайник на плиту, затем подошел к Тане, сел рядом на матрас и сказал:

— Просыпайся, родная. Уже утро.

Женщина не отреагировала.

Саша слегка толкнул и проговорил:

— Я знаю, что ты не спишь. Ты обиделась на меня?

Татьяна повернулась на спину.

— Мне снилось, что мы все умерли, — сказала она, разлепив рот.

— Ты хочешь пить? — спросил Денин, участливо склонившись над ней.

— Я хочу, чтобы этот сон исполнился.

— Нет! — Саша покрутил нечесаной головой. — Так быстро нельзя сдаваться. Ты будешь чай?

Молчание.

Из горла Александра вырвался болезненный вздох. Она все-таки обиделась.

Малышка надула губки. Ничего. Он не только заботливый, но еще и терпеливый, самый справедливый родитель.

— Мне надо уехать ненадолго. Я вернусь часа через два, три — это максимум, — сказал Денин, надевая туфли, и понюхал подмышку у рубашки.

Она уже начала попахивать потом.

«Нужно постирать шмотки, иначе скоро от меня люди будут шарахаться, — подумал он. — Вдобавок это может не понравиться Танюше. Да. Значит, нужно еще купить стиральный порошок и мыло. — Саша озабоченно потер лоб. — Сплошные расходы!»

— Я хочу поговорить с дочерь