В отличие от многих психологов-консультантов, привлеченных "Паромными перевозками", Джейн Бэвин постоянно практикует в Абердине. Ее офис выглядит как гостиная: картины в рамах на стене (обычный морской пейзаж Роджера Фишера над каминной доской она поспешно заменила на довольно невзрачный натюрморт), два кресла, софа и кофейный столик посредине.

– Начинайте, с чего вам удобнее. Говорите все, что считаете нужным. Мы можем подступить к проблеме отовсюду.

Бэвин заправляет выбившуюся прядь за правое ухо. С недавних пор, а точнее после того, как сестра сказала, что с зачесанными назад волосами она выглядит чересчур строгой, она стала носить их распущенными. Суровость – это вовсе не тот имидж, какой нужен, когда имеешь дело с травмированными клиентами.

Алекс нервничает, озирается по сторонам, а потом словно головой в омут, бросается в откровенность:

– Этот самый паром просто доминирует над всей моей жизнью. Что бы я ни делал, решительно все, так или иначе соотносится с тем, что произошло на борту "Амфитриты". Мало того что вся эта история без конца прокручивается у меня в голове, так и окружающие напоминают о ней то своим сочувствием, то любопытством. А мне из-за этого тошно. У меня все это в печенках сидит.

– И вы хотите узнать, почему вы чувствуете то, что чувствуете?

Алекс кивает.

– Хорошо.

Бэвин тратит полчаса, объясняя ему, что такое стрессовый посттравматический синдром и почему он ему подвержен, а потом рассказывает, как она может ему помочь:

– Для вас важно понять, что СПТС – это нормальная реакция психики на экстремальные события. Вот почему мы, психотерапевты, призываем людей как можно полнее излагать нам свои впечатления. Делая это, вы постепенно начинаете понимать, что в вашей реакции нет ничего необычного.

Вы ни в чем не виноваты, ваше достоинство не ущемлено, и ваш случай вовсе не уникален. Это просто травма, такая же, как ушиб или синяк, и из того, что она связана с вашим сознанием, а не с телом, вовсе не следует, что нет способа ее излечить. Волшебного средства исцеления нет, но зато есть множество методов, позволяющих справиться с синдромом и, следовательно, более или менее полно восстановить здоровье.

Она берет со стола рядом с собой буклет и вручает его Алексу.

– Если вы не против, я предложу вам прибегнуть к когнитивно-поведенческой терапии. Существует методика, известная как систематическая десенсибилизация, при помощи которой вас учат восстанавливать травматическое событие путем физической релаксации и воссоздания в воображении сцен, которые более или менее приближены к тому, что осталось в вашей памяти. При правильном подходе вы испытаете страх, не столь мощный, как изначально, то есть не настолько сильный, чтобы причинить новую травму, но и не настолько слабый, чтобы вы могли его проигнорировать. Стимулируя в вашем сознании страх, при условии пребывания в безопасной и комфортной среде, мы сможем снизить воздействие этих стимулов на вашу психическую реактивность. Надиктуйте десяти– или пятнадцатиминутную аудиозапись о случившемся на "Амфитрите". Опишите то, что происходило, произошло и что, как вам кажется, вы ощущали и делали. А потом прослушивайте эту запись раз в день. Возможно, она будет провоцировать столь болезненные переживания, что порой вам захочется выключить ее, но попытайтесь не поддаться этому искушению. Если вы все же будете выключать ее, не дожидаясь конца, делайте это, только когда прослушаете самую тяжелую для восприятия часть. Пока ваша психика не адаптируется к восприятию таких сеансов, вы не почувствуете улучшения. Впрочем, может быть, вы найдете, что конкретные аспекты записи, которые вызывают у вас максимальное расстройство, с течением времени будут меняться. Это тоже нормально. Представьте себе, что вы фотограф, делающий снимки травмы с разных позиций, в разных ракурсах, чтобы пытаться лучше разглядеть ее и постичь ее суть. Это понятно?

– Да.

– Вы согласны?

– Да. Звучит убедительно. Я пойду и сделаю такую запись.

– Хорошо. Прослушивайте ее примерно в течение недели и увидите, что произойдет. Если почувствуете, что хотите поговорить еще, дайте мне знать. Я всегда здесь.

Алекс встает, импульсивно наклоняется и целует ее в щеку.

– Спасибо. Вы уже помогли мне почувствовать себя гораздо лучше.