Пришла ко мне девочка — мы ей давали прочесть сценарий на предмет героини. 
— Ты где-нибудь уже снималась? — спрашиваю. 
— Да. 
— Где? 
— У Вас, — надо было видеть мою удивленную морду. — Пригласила весь класс на премьеру, а Вы меня вырезали. 
С ужасом вспоминаю: в «Робинзоне» был большой объект — «Родительский дом». Снималась чудная девочка, девятиклассница. Фильм разросся, эпизод пришлось выбросить. Девочку (как это часто бывает в кино) предупредить забыли. И вот мы снова встретились. 
— Понравилась тебе роль героини? — спрашиваю. 
— Нет. 
«Какая странная девочка. Фильм явно будет иметь успех, сразу станет кинозвездой…» 
— А кого бы ты хотела сыграть? 
— Маньку-Облигацию. 
— Ну что ты говоришь? Манька-Облигация — прожженная… А ты!? Посмотри на себя… 
Словом, отправил я ее домой. Потом пробовал на Маньку разных (и даже очень знаменитых) актрис. И играли они хорошо… А все равно как-то не по правде. Я, как Станиславский, говорил себе: «Не верю!» Уже съемки начались, а Маньки-Облигации нет. 
И вот тогда я решил — без всяких проб, прямо на съемки — вызвать эту странную девочку. 
После первого же снятого кадра я понял: вот она, Манька-Облигация! Живая, настоящая… 
Станислав Говорухин «Черная кошка»