сковородкой по башке и сдала в медицинский вытрезвитель, тогда еще они были в нашей стране, и в милицию подала заявление на него. Зарплату стал всю пропивать с дружками и ночами домой являться. Когда я на даче ночевала, то и домой водил алкашей.

Приду домой, а в квартире – помойка, мужики все испачкают, до туалета не добегали. Сволочи. Это так я коротко тебе рассказываю. Хотела его выгнать, но он кричал, что, мол, моя квартира тоже, я никуда не уйду. Приезжали дети, разговаривали с отцом, но хватало его обещаний на неделю, а потом опять – пьянки, грязь и вонь в квартире. С работы выгнали, до пенсии не доработал. Превратился в бомжа: стал собирать на помойках бутылки и другие вещи и все это менял на спиртное… Домой невозможно зайти было, такой противный запах стоял в квартире. Соседи по лестничной площадке стали жаловаться, что из квартиры зловонный запах идет в подъезд.

Я старалась дома меньше бывать. На двух работах работала: днем на заводе, а ночью детский садик охраняла. Он из дому вещи стал продавать и деньги пропивать.

– Давайте еще по глоточку «чая», – предложила подруга рассказчицы.

– Давайте сами пейте, я буду дальше рассказывать. Я на свою комнату замок повесила. Что ему замок – сломал и все… Заявление в милицию писала, а что толку… «Он не дебоширит, вас не бьет, разводитесь, квартиру меняйте и разъезжайтесь», – такой был ответ правоохранительных органов.

– Но он не всю жизнь же пил, когда дети были маленькие, он же работал? – спросила Елена.

– Тогда по бабам бегал, бык-производитель. Сколько я его с любовницами ловила! Вот вся любовь-морковь. Любил ли он меня? Не знаю, так за все годы и не сказал. А куда уйдешь с тремя детьми?

– Что, и ничего хорошего не было в жизни? – допытывалась знакомая, жуя пирожок с капустой.

– В памяти ничего не осталось… Как забрала труп труповозка, так я такое в душе облегчение почувствовала, такая радость на меня накатила. Дверь за скорой закрылась, я включила музыку и давай вещи выкидывать в окно – хорошо, что квартира на втором этаже, – и обои обдирать, песни веселые петь.

За неделю, спасибо подруги помогли, из помойки опять квартиру приличную сделали, такой ремонт провернули… А ты говоришь… Я уже девять дней песни пою и праздную свою свободу.

– Ну, Люся, и поведала ты свою историю жизни. Неужели не простила уже мертвого мужа?

– Пока не простила, долго буду помнить его выкрутасы и свою испорченную жизнь. Может, пройдут года, тогда прощу своего пропойцу.

– Прощай, Люся. Счастливо доехать вам до дачи. Моя остановка сейчас. Здоровья и счастья тебе, – произнесла Елена.