Однако, несмотря на многочисленные аналогии и связь между разделением труда внутри общества и разделением труда внутри мастерской, оба эти типа различны между собой не только по сте­пени, но и по существу. Всего ярче эта аналогия выступает, без сомнения, там, где внутренняя связь охватывает собою различные отрасли производства. Так, напр., скотовод производит шкуры, ко­ жевник превращает их в кожи, сапожник превращает кожу в са­ поги. Каждый производит здесь лишь новый фабрикат, а оконча­ тельный, готовый предмет есть комбинированный продукт этих отдельных работ. Сюда присоединяются еще различные отрасли труда, доставляющие скотоводу, кожевнику и сапожнику их средства производства.

Кто-нибудь может вообразить, подобно А. Смиту, будто такое общественное разделение труда отличается от мануфактурного лишь субъективно, лишь для наблюдателя, который в мануфактуре одним взглядом охватывает различные частичные работы, объединенные пространственно, тогда как в общественном производстве связь эта затемняется благодаря раз­ бросанности его отдельных отраслей на значительном пространстве и благодаря большому числу рабочих, занятых в каждой отрасли.
Но что устанавливает связь между независимыми работами ското­ вода, кожевника и сапожника? То обстоятельство, что нх про­ дукты существуют как товары. Напротив, что характеризует раз­ деление труда в мануфактуре? Тот факт, что здесь частичный рабочий не производит товара. Лишь общий продукт многих частичных рабочих превращается в товара. Разделение труда внутри общества опосредствуется куплей и продажей продуктов различных отраслей труда; связь же между частичными работами внутри мануфактуры — продажей различных рабочих сил одному и тому же капиталисту, который употребляет их как комбиниро­ ванную рабочую силу. Мапуфактурпое разделение труда пред­ полагает концентрацию средств производства в руках одного капи­ талиста, общественное разделение труда — раздробление средств производства между многими независимыми друг от друга товаро­ производителями.

В мануфактуре железный закон строго опреде­ленных пропорций и отношений распределяет рабочие массы между различными функциями; наоборот, прихотливая игра случая и произвола определяет собою распределение товаропроизводителей и средств их производства между различными отраслями обще­ ственного труда. Правда, различные сферы производства постоянно стремятся к равновесию, потому что, с одной стороны, каждый товаропроизводитель должен производить потребительную стои­ мость, т. е. удовлетворять определенной общественной потреб­ности, — причем размеры этих потребностей количественно раз­личны и различные потребности внутренно связаны между собой в одну естественную систему, — с другой стороны, закон стои­ мости товаров определяет, какую часть находящегося в распоря­ жении общества рабочего времени оно в состоянии затратить на производство каждого данного товарного вида. Однако эта по­ стоянная тенденция различных сфер производства к равновесию является лишь реакцией против постоянного нарушения этого равновесия.

Норма, применяемая при разделении труда внутри мастерской a priori [наперед] и планомерно, при разделении труда внутри общества действует лишь a posteriori [задним числом], как внутренняя, слепая естественная необходимость, преодолевающая беспорядочный произвол товаропроизводителей и воспринимаемая только в виде барометрических колебании рыночных цен. Ману­ фактурное разделение труда предполагает безусловный авторитет капиталиста по отношению к рабочим, которые образуют простые члены принадлежащего ему совокупного механизма; общественное разделение труда противопоставляет друг другу независимых товаропроизводителей, не признающих никакого иного автори­ тета, кроме конкуренции, кроме того принуждения, которое яв­ ляется результатом борьбы их взаимных интересов, — подобно тому как в мире животных bellum omnium contra omnes [война всех против всех] есть в большей или меньшей степени условие существования всех видов.

Поэтому то же самое буржуазное сознание, которое прославляет как организацию труда, повышаю­щую его производительные силы, мануфактурное разделение труда, пожизненное прикрепление работника к какой-нибудь одной oперации и безусловное подчинение частичного рабочего власти капи­ тала, — это же самое буржуазное сознание с одинаковой горяч­ностью поносит всякий сознательный общественный контроль и регулирование общественного процесса производства как поку­шение на неприкосновенные права собственности, свободы и само­ определяющегося «гения» индивидуального капиталиста. Весьма характерно, что вдохновенные апологеты фабричной системы не находят против всеобщей организации общественного труда воз­ ражения более сильного, чем указание, что такая организация превратила бы все общество в фабрику.

Если анархия общественного и деспотия мануфактурного раз­ деления труда взаимно обусловливают друг друга в обществе с капиталистическим способом производства, то, наоборот, более ранние формы общества, в которых обособление ремесл естественно развивается, затем кристаллизуется и, наконец, закрепляется за­ коном, представляют, с одной стороны, картину планомерной и авторитарной организации общественного труда, с другой сто­ роны— совсем исключают разделение труда внутри мастерской или развивают его в карликовом масштабе, или же лишь спора­дически и случайно.